Тревожный колокол. Владимир Казаков
Читать онлайн книгу.
они, а и те пилоты, с которыми Донсков уже успел побеседовать, знали до камешка и, видно, любили свой край.
– И еще: не забыли вы заповеди вертолетчика при посадках в горах и на лесные поляны?
Донскову было интересно слушать, и он не стал утверждать, что знает их.
– «Хоть ты и не обезьяна, но всегда помни: в полете у тебя длинный хвост»,
«При посадке в лес передвигай глаза на консоли!»,
«Если „шаг-газ“ стал „резиновым“, значит, земля падает на тебя!» – сказал Батурин, и перед Донсковым память воскресила случаи, когда вертолетчики, забыв, что у их машин длинные хвостовые балки, ломали винты о деревья, концы лопастей превращались в мочалки из-за плохой осмотрительности и расчета. Перед ним встали битые в лесу вертолеты из-за перетяжеления винта на посадке. Мудрые заповеди выработали Время и Опыт.
Через два часа Батурин с Донсковым поднялись на вертолете. Выполнив несколько стандартных полетов по кругу, пошли в «зону». Пока набирали тысячу метров над аэродромом, Батурин курил, откинув голову на верхний обрез спинки сиденья. Неожиданно сказал с нарочитым равнодушием:
– Ястреб как летит? Элегантно, с достоинством, стриж проносится стремительно – только его и видели. А курица? Невысоко, недалеко, неуклюже: много энергии тратит.
Он уколол замполита за чрезмерное старание. И пожалуй, был прав. Донсков сделал первые полеты четко и грамотно, но как ученик. А Батурин хотел увидеть его почерк, манеру полета, достоинства и недостатки раскованной техники пилотирования.
Вираж на вертолете – трудный элемент, уж больно много разных по направлению аэродинамических сил стараются его выбить из правильного законченного круга. Донсков прокрутил пару виражей с разрешенным креном в двадцать градусов идеально, потом заложил крен сорок пять. На Батурина не подействовало. Его безразличие царапнуло Донскова, и он, разогнав скорость, завалил вертолет набок. Тюльпан несущего винта встал к горизонту под восемьдесят градусов, и пилотов сильно прижало к креслам. Карие глаза Батурина почти спрятались под веками, и из узких щелок он метнул острый взгляд на приборы. «Ведь не удержит машину!» – подумал он, а Донсков вырезал в небе невидимый чистый круг и торжествовал. Из левого виража переложил вертолет в правый, завершил восьмерку и с чувством собственного достоинства взглянул на Батурина. Голова его опять была откинута на спинку пилотского кресла, глаза полузакрыты.
– Что дальше? – спросил Донсков.
– По заданию. Если еще какую-нибудь штуку выкинете, не стесняйтесь.
Больше «штук» Донсков не выкидывал. Спокойно закончил работу в «зоне», зашел по системе слепой посадки на аэродром, запросил у диспетчера разрешение на приземление.
– Полоса свободна, – ответил тот.
И тут какой-то бес толкнул Донскова под лопатку. Сколько раз он ругал себя за мальчишество! Зрелый возраст, вполне почтенная внешность, не на последней ступеньке служебной лестницы давно стоит, а вот солидности