Над городом N поднимается ночь.

      Сбежать от себя, как обычно, не прочь

      Я в улиц пустеющих гулкую глушь.

      Я – Джек Попрыгунчик, и всё это – чушь.

      Ночной самолётик в заоблачной мгле

      Фонарик Полярной несёт на крыле.

      И, вздрогнув от гула, я тихо шепчу:

      «Я – Джек Попрыгунчик, и всё это – чушь…»

      Курю на балконе одну за одной,

      Тревога чуть слышно сопит за спиной

      И гладит, вздыхая, меня по плечу…

      Я – Джек Попрыгунчик, и всё это – чушь.

      Прыг – снова в кармане обратный билет…

      Скок – денег на пиво по-прежнему нет.

      Мне сильно за тридцать, а я всё скачу…

      Я – Джек Попрыгунчик, и всё это – чушь.

      В чужом краю, под незнакомым небом

      Обжился, попривык, построил дом.

      Былое вспоминается с трудом,

      И в доме пахнет молоком и хлебом.

      К чему гаданья на кофейной гуще

      Что суждено, что сбудется потом?

      Темнеет рано, сумерки всё гуще,

      И кошка дремлет, нос укрыв хвостом.

      Должно быть, скоро холода. Над крышей

      Встает неспешно ранняя звезда,

      В пути из ниоткуда в никуда

      Карабкаясь всё выше, выше, выше…

      Не спится, напарник? Кабина пропахла автолом.

      Бессонница дальней дороги – спасения нет.

      В далёких полях меркнет сонного Ачинска свет,

      Встают из колючей зимы огоньки Боготола.

      Должно быть, под Томском ударит мороз спозаранку.

      Туман над дорогой. Огни встречных фар не видны,

      Лишь катится сбоку щербатая решка Луны —