Предводитель хора

      Вот мы, Верных Совет, как доверенных слуг

      Государя зовут.

      На Элладу пошел весь персидский народ;

      Мы ж оставлены – кремль и несметных богатств

      Кладовые стеречь. И сам Дария сын

      Заповедал нам, Ксеркс, как старейшим,

      Дозирать за него, самодержца.

      Но тревожится дух о возврате царя

      И полков, дорогим отягченных добром;

      ¹⁰ И раздумье томит, и сомненье гнетет,

      И предчувствие беды пророчит.

      Вся асийская мощь молодая ушла

      В чужедальний предел;

      А вестей нет как нет, и не скачут гонцы,

      Возглашая победы, в столицу:

      А ведь все поднялись – с Экбатаны, от Суз,

      От Киссийских родных, стародавних твердынь, —

      Поднялись, потекли,

      На конях и пешком, и на черных судах:

      Ополчилися тмы

      ²⁰ И густою подвиглися тучей.

      И ведет их Амнестр, и ведет Артафрен,

      Мегабат их ведет, и ведет их Астасп, —

      Сил персидских вожди,

      Воеводы-цари, но владыке владык,

      Ксерксу, данники все; каждый полчищ своих

      Властелин и гроза; каждый, с луком кривым,

      На коне, богатырь, страховиден и лют,

      Браннолюбием в сечах ужасен.

      Им в подмогу летит на конях Артембар,

      ³⁰ Выступают Масистр, Фарандак и Имэй

      Благородный, стрелок из стрелков, и Сосфен

      Колесницы гремящие гонит.

      И – кормилец поток – многосеменный Нил —

      Соревнует людьми приумножить поход:

      Ряд еги́птян ведут

      Властели́н Сусискан, и Пегас, и Тагон,

      И великий Арсам, князь мемфисских святынь,

      И божественных Фив судия, Ариомард;

      Скороходы лагун, выплывают гребцы

      ⁴⁰ На бесчисленных нильских галерах.

      И лидийцы от нег отказались для битв,

      И других привели урожденцев тех мест:

      С ними слуги царя —

      Митрогат и Арктей, многодоблестный муж.

      И от Сард золотых боевые ряды

      Четверней, шестерней запряженных коней

      Колесницы влекут, – и единый их вид,

      И единый их звук устрашает.

      И удолий, что Тмол осеняет святой,

      ⁵⁰ Устремились жильцы на Элладу взвалить

      Подневольный ярем. Фарибид и Мардон

      (Их копье не берет, копьеборцев лихих)

      Выезжают и вслед в ощетиненный лес

      Пик мисийских влачат. И богач – Вавилон

      Смесь людскую рекой извергает: отбор

      Метких лучников, люд корабельный.

      И язы́ки степей асиатских мечом

      Препоясались, – все

      За знаменами Ксеркса влекутся.

      Столь огромен был сбор, столь несметны войска!

      ⁶⁰ Все снялись, все ушли. И всей Асии плач

      Неумолчно зовет вожделенный свой цвет;

      А тоска матерей, а отчаянье жен

      Дням