Вот так мы теперь живем. Энтони Троллоп
Читать онлайн книгу.
финансовые результаты были самые приятные. Компания не просуществовала еще и шести недель – во всяком случае, если считать с того дня, когда к ней присоединился Мельмотт, – а ему уже дважды говорили, что он может продать пятьдесят акций по сто двенадцать фунтов десять шиллингов. Пол даже не знал, сколько у него акций, но оба раза соглашался и на следующий день получал чек на шестьсот двадцать пять фунтов – столько составляла выручка от превышения номинальной цены в сто фунтов за акцию. Предложение всякий раз передавалось через Майлза Грендолла. На вопрос, как распределены акции, тот отвечал, что все определится вложенным капиталом после окончательной продажи калифорнийской собственности.
– Но судя по тому, что мы видим, – сказал Майлз, – вам нечего опасаться. Вы в самом выгодном положении. Мельмотт не советовал бы вам продавать акции постепенно, если бы не рассчитывал, что в вашем случае это будет верный доход.
Пол Монтегю ничего не понимал и чувствовал, что почва в любой миг может уйти у него из-под ног. Неопределенность и, как он опасался, бесчестность всего предприятия временами убивали его. Однако временами он почти ликовал. Те же люди, что осаживали его на заседаниях при каждой попытке задать вопрос, в остальное время были с ним чрезвычайно обходительны. Мельмотт дважды или трижды приглашал его на обед. Мистер Когенлуп уговаривал заглядывать к нему в Рикмансворт; впрочем, на эти просьбы Монтегю пока не сдался. Лорд Альфред всегда был с ним учтив, а Ниддердейл и Карбери в клубе явно старались залучить его в свой круг. Многие дома открылись перед ним по той же причине. Хотя отцом железной дороги считался Мельмотт, небезызвестно было, что с ней тесно связана фирма «Фискер, Монтегю и Монтегю» и что Пол – один из этих Монтегю. Люди как в Сити, так и в Вест-Энде считали, что он знает о железной дороге все, и обходились с ним так, будто он допущен к манне небесной. Отсюда проистекало много всего приятного. Молодой человек противостоял искушению лишь отчасти; временами он был настроен докопаться до сути, но лишь временами. Жить с деньгами было куда приятнее, чем без них. Срок, в течение которого он обещал не делать предложение Генриетте Карбери, близился к концу, и мысль, что у него будут деньги на хороший дом для жены, грела душу. К чему бы он ни стремился, чего бы ни боялся, во всем он был верен Гетте Карбери и о ней думал в первую очередь. Впрочем, знай Гетта все, возможно, она постаралась бы выбросить его из своего сердца.
Других директоров тоже грызло беспокойство и обида на главного директора, но по совершенно иным причинам. Ни сэру Феликсу Карбери, ни лорду Ниддердейлу не предложили продать их акции, и, соответственно, они не получили еще никакого вознаграждения за свои имена в списке. Они прекрасно знали, что Монтегю продавал акции. Он ничуть этого не скрывал и рассказывал сэру Феликсу, которого надеялся однажды назвать шурином, сколько именно акций продал и по какой цене. Изначальная цена одной акции составляла сто фунтов, двенадцать