Стадный инстинкт в мирное время и на войне. Уилфред Троттер
Читать онлайн книгу.
в изложении позиции и тенденции сводить описания фактов к аналогии, а аналогии – к иллюстрации. Невежливо сомневаться, что подобные тенденции нужны для плодотворного изучения объекта социологии, но, поскольку они бросаются в глаза при разговоре о стадности, необходимо указать, что человек отдает себе отчет в трудностях и чувствует, что они могут привести к неверной интерпретации.
С этой оговоркой можно утверждать: судя по работам Уорда, он считает, что стадность представляет лишь несколько точных и первичных характеристик человеческого сознания. Механизмы, через которые действует групповой «инстинкт», видятся ему разумными процессами, а сам групповой инстинкт рассматривается в качестве относительно позднего приобретения, довольно тесно связанного с рациональным знанием того, что он «окупается». Уорд говорит: «За неимением лучшего названия я охарактеризовал этот общественный инстинкт, или инстинкт видовой безопасности, как религию, отчетливо понимая, что он представляет собой первоначальную недифференцированную плазму, из которой впоследствии развились более важные человеческие институты. Это если не инстинкт, то, по крайней мере, человеческий аналог животного инстинкта и служил тем же целям после того, как инстинкты в основном исчезли, а эгоистичный разум в противном случае быстро привел бы к уничтожению расу в ее безумной погоне за собственными удовольствиями»[7].
То, что стадность следует отнести к числу факторов, формирующих тенденции человеческого разума, давно признано практическими психологами. Однако в целом ее рассматривали как свойство, проявляющееся в характеристиках реальной толпы – то есть скопления людей, действующих вместе. Такое представление послужило толчком к большому количеству ценных работ по исследованию поведения толпы[8].
Из-за того, что вопрос влияния стадности на мозг отдельного человека не исследовался в качестве наиболее существенного, теоретическая сторона психологии толпы осталась неполной и относительно бесплодной.
Впрочем, есть одно исключение: работы Бориса Сидиса. В книге под названием «Психология внушения» (The Psychology of Suggestion)[9] он описал определенные психические свойства, связанные с социальными привычками как индивида, так и толпы. Его позиция требует обсуждения. Базовый элемент позиции – концепция нормального существования подсознательного «я». Считается, что это подсознательное, подбодрственное «я» представляет «низшие», скорее звериные качества человека. Оно иррационально, подражательно, легковерно, трусливо, жестоко и лишено индивидуальности, воли и самоконтроля[10]. Такая личность приходит на смену нормальной личности под гипнозом или когда человек действует в толпе, например во время беспорядков, паники, линчевания, на митингах и так далее.
Из двух личностей – подсознательной и нормальной – только первая является внушаемой; успешное действие внушения предполагает, пусть и временный, распад личности, когда «подбодрственное
“Pure Sociology,” p. 134. В оригинале курсива нет. Сходные пассажи можно встретить на страницах 200 и 556.
Для примера можно посмотреть маленькую книгу Гюстава ле Бона (Gustave Le Bon —“Psychology des Foules,” Paris: Felix Alcan), в которой приведено много обобщений.
“The Psychology of Suggestion: a Research into the Subconscious Nature of Man and Society,” by Boris Sidis, with an Introduction by Prof. Wm. James. New York. 1903.
“Psychology of Suggestion,” p. 295.