Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г.. Петр Врангель
Читать онлайн книгу.
всего три сотни, мы, очевидно, серьезного боя принять не можем, и генерал приказывает отступать. Японцы нас не преследуют, и мы медленно отходим по направлению на Шау-Го. В этом первом деле нашей сотне не пришлось быть под огнем, во второй же сотне ранен казак и две лошади.
Вот уже восемь дней, как мы стоим в Саймадзы. За это время генерал Ренненкампф произвел 3 мая еще одну рекогносцировку по дороге на город Фынхуанчен, где у деревни Хай-Чу-Мындзы обнаружены значительные силы противника. К сожалению, нашей сотне не пришлось участвовать в этой рекогносцировке, мы со 2 на 3 мая занимали сторожевое охранение в окрестностях Саймадзы. Желая хоть отчасти узнать о том, что делается за завесой неприятельских постов, генерал Ренненкампф отправил из Саймадзы в расположение японцев несколько китайцев-шпионов. Из них особые надежды возлагал генерал на нашего китайца-переводчика Андрея, крещеного китайца, бывшего еще в прошлую китайскую кампанию на русской службе. Переодевшись китайским нищим, Андрей благополучно прошел к японцам и принес известие, что неприятель сосредоточивается в значительных силах близ города Фынхуанчена. Известие это представлялось крайне важным, и для проверки полученных сведений генерал решил отправить ряд небольших разъездов, долженствующих проникнуть сквозь неприятельское сторожевое охранение в тыл противника. Охотниками идти вызвались поголовно все офицеры отряда, так что пришлось кинуть жребий, который и вытянули: есаул князь Карагеоргиевич (с ним ушел хорунжий граф Беннигсен), есаул Гулевич (с ним отправился хорунжий граф Бенкендорф), ротмистр Дроздовский (взявший с собой хорунжего Гудеева), подъесаул Миллер, сотник Казачихин и хорунжий Роговский. Ввиду невозможности проникнуть через неприятельское сторожевое охранение в конном строю разведчики ушли пешком, каждый с тремя-четырьмя казаками-охотниками. Они ушли вчера и вернутся не ранее 2–3 недель. Если вернутся… При той тщательности, с которой охраняются японцы, при несочувствии к нам, русским, местного населения, при отсутствии точных, подробных карт многие из них, вероятно, поплатятся за свой смелый подвиг. С грустью, хотя и с некоторой завистью в душе, провожали мы их, мысленно благословляя на высокое дело…
Все это время стоит жаркая, сухая погода. Казаки помещаются в фанзах, где духота адская, несмотря на то что сняты с петель все двери и выставлены оклеенные бумагою оконные рамы. Мы, офицеры, помещаемся или в палатках (у кого таковые есть), или в шалашах из плотных китайских циновок. Очень страдаем от недостатка пищевых продуктов и фуража. Приходится ежедневно ездить на фуражировку верст за 15–20, ближайшие запасы все съедены, Здешняя местность, гористая и бесплодная, крайне бедна, к тому же зимние запасы населения к весне уже истощились, и зерно остается лишь необходимое для обсеменения. Китайцы тщательно прячут от нас все, что только возможно, угоняя скот далеко в горы и зарывая зерно в землю. Даже кур, гусей и уток ухитряются скрывать они в особых погребках,