Телевизор перешел к спортивным новостям и в первый раз завладел вниманием большинства собравшихся в баре.

      – Таня! – вновь позвал он.

      Та наконец обернулась. Жена юриста оставила ее и отправилась к мужу, сидевшему чуть поодаль.

      – Ты посекретничала с Денис?

      – О господи! – фыркнула Таня, откинувшись в кресле и скрестив руки на груди. – Так ты за этим нас сюда притащил – пошпионить за Мейсонами?

      – Да конечно, не за этим!

      – Тогда какого черта ты меня торопишь? Тебе в офис только в понедельник! Кстати, мог бы спросить меня в машине, а не дергать, когда я тут разговариваю с разными людьми!

      Люди вокруг, привлеченные громким голосом Тани, стали поворачиваться в их сторону. Почувствовав неловкость ситуации, Чалмерс сказал примиряюще:

      – Таня, милая! Прости, но это важно!

      – Конечно, важно! Гораздо более важно, чем я или Антон! Я впервые за несколько лет захотела расслабиться и завести новых друзей. Посмотри, что ты сделал – прогнал Салли!

      Чалмерс молча сидел, покусывая нижнюю губу.

      Через мгновение, однако, Таня смягчила тон. Четыре года назад Чалмерс сидел без работы, и она знала, что это значит.

      – О, черт возьми… Я расколола Денис. Она чокнутая. Практически трейнит.

      Чалмерс весь обратился в слух.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Чокнутая! Это она не позволяет мужу летать. Говорит, будто хочет, чтобы ее внуки увидели солнце. Какая разница, полетит самолет с одним пустым местом или нет? Но она думает, что у Фила проблемы оттого, что она заставила его ехать в Лос-Анджелес на машине, хотя он и не винит ее ни в чем. А она хочет знать, в чем проблема. Она сама все вывалила, мне даже не пришлось ее расспрашивать. Потому что с Филом действительно не все в порядке. А тут еще Рождество. Да, он под разными предлогами отказывается ее трахать. Хотя бы и в честь Нового года. Она говорит, что намеревается действовать напрямую – взять да и соблазнить его…

      Последние слова Тани утонули в звуке резкого хлопка, донесшегося с неба, – будто кто-то пытался гигантскими ладонями прихлопнуть огромного комара. Все сидящие в баре поморщились, и кто-то сказал:

      – Чертов звуковой барьер! Терпеть не могу. А вы?

      Но одиночным хлопком, как это обычно случалось, дело не ограничилось: после первого удара раздался низкий рокочущий грохот – словно тяжелые камни несло по руслу бурной реки или мотало гальку в волнах особо яростного прилива. Люди замолкли и стали переглядываться, понимая, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Грохот между тем нарастал, в нем проявились скрежещущие, свистящие нотки. Все обратились к окнам.

      Таня закричала.

      Неумолимо-величественная, сопровождаемая грохотом бесчисленных барабанов, подчиняясь неведомому приказу, посланному с неба, на город шла в наступление