КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены. Галина Кузичкина
Читать онлайн книгу.
Сестра в 41-м ушла на фронт добровольцем, «чтобы доказать всем, что мама и папа не виноваты ни в чем». Гвардии старший сержант Голованова Галина Константиновна погибла под Смоленском. Брат мамы прошел всю войну. Был трижды ранен, награжден орденами и медалями. Папин папа был репрессирован, отсидел, вышел на свободу, но прожил после этого недолго. Мой папа прошел всю войну, он окончил Институт связи еще до войны, поэтому его призвали сразу. Его фронтовой друг дядя Володя Луннов признавался ему после одной-двух фронтовых «рюмок», что его обязали следить за ним и докладывать куда надо: «Левка, я ведь стучу на тебя, вызывают, спрашивают, говорят, что надо за тобой присматривать». Они дошли вместе до Германии и продолжали дружить после войны.
И вот, имея такую семейную историю, я абсолютно честно сказала кадровику, что никакого отрицательного чувства КГБ у меня не вызывает. Это было тогда, это не изменилось и по сей день. Никогда в моем детстве и позже никто не обсуждал те времена, не сетовал на испорченную жизнь, на упущенные возможности. Был единственный момент, когда родители не смогли сдержать волнение. Мама плакала, печатала на машинке какие-то бумаги, папа исправлял что-то, и снова перепечатывали. Они подавали документы на реабилитацию своих родителей. На реабилитацию собственной жизни! Лучшие годы они были людьми десятого сорта, хуже уголовников, ведь те не были поражены в правах. Проведя 8 лет в заключении, бабушка просто выбросила эти годы из своей памяти и никогда не вспоминала лагерь. Я не имела представления о том, что я правнучка царского генерала, что все мужчины в папином роду священники. Все научились молчать. Думаю, что этот урок оттуда, из тех страшных лет. Как это мудро! Бесполезные стенания и обвинения всех и вся ничего бы не изменили, а отравляли бы атмосферу в семье. Поэтому, когда пришло понимание происходившего в нашей стране в годы репрессий, у меня не было накопленного багажа ненависти и злобы. А то, что я была женой офицера Службы внешней разведки, и сейчас вызывает во мне чувство гордости.
С медицинской комиссией было все сложно, я так нервничала, когда шла в Кисельный переулок, что мне стало плохо на улице Дзержинского в двух шагах от нужного мне дома, и «скорая» увезла меня в больницу. Комиссию пришлось отложить, потом с помощью кадровика, уговорившего врачей, я получила нужное одобрение, хотя не подходила по многим статьям. Да, думаю, Володе тоже пришлось попереживать не только из-за меня. Он уже знал, что страдает дальтонизмом, то есть у него нарушено цветовое зрение. Еще до поступления в ИСАА он получил профессиональное водительское удостоверение и даже успел поработать персональным водителем, а позднее, на летних каникулах, работал в такси в 11-м таксомоторном парке Москвы. Ради того, чтобы сесть за руль, Володя раздобыл книгу проверочных таблиц на дальтонизм, выучил их и прошел медкомиссию. Он сам рассказал мне эту историю. И книжка эта сохранилась до сих пор. Но в КГБ его обман был обнаружен, там были другие способы выявления этого врожденного дефекта зрения. Не знаю, каким образом, но все обошлось, и он благополучно