Шел второй день пребывания московских гостей на тети-Светыной даче. Весь вчерашний вечер Манюня провела в душевных терзаниях – ей было очень неудобно за свое грубое поведение перед Олегом.

      – Какая муха меня укусила? – причитала она.

      – Небось какая-нибудь зловредная муха, – подливала я масла в огонь.

      – Это ты так обзываешься или утешаешь меня? – разозлилась Маня.

      – А нечего было человеку грубить! – пошла в наступление я.

      После небольшого кровопролитного совещания мы все-таки пришли к совместному решению, что Манюне надо обязательно просить прощения у Олега.

      Потом мы какое-то время рыскали вокруг тети-Светыного дома, все придумывали, в какой бы форме ей извиниться, чтобы и глубину своего раскаяния показать, и не сильно ударить в грязь лицом.

      – Нужно извиняться так, чтобы никто другой, кроме него, тебя не слышал, – инструктировала я. – Ты просто подкрадешься к нему и шепнешь: простите меня, пожалуйста, я так больше не буду.

      – Этого мало, мне нужно попросить прощения и еще кое-чего ему сказать, – упорствовала Маня.

      – Что ты ему хочешь еще сказать?

      – Я пока сама не знаю.

      – Тогда, может, ты брякнешь первое, что придет тебе в голову? Можешь просто сказать: «Какой сегодня день хороший извините меня пожалуйста я так больше не буду!»

      – Давай мы еще чуток погуляем, прорепетировать надо! – Манька умоляюще посмотрела на меня.

      Ладно, гуляем дальше.

      Наматываем круги, репетируем вслух извинения, мозолим глаза соседу дяде Грише, который уже с явным подозрением выглядывает из-за своего забора, беспокоясь, чего эти мы так упорно метим территорию по периметру тети-Светыного дома.

      Каждый раз, равняясь с ним, мы важно здороваемся:

      – Здравствуйте, дядя Гриша!

      – Девочки, неужели вам больше негде гулять? – После нашего третьего невозмутимого приветствия у дяди Гриши сдают нервы.

      – Негде! – Маня исподлобья смотрит на дядю Гришу. – Негде, а главное – незачем!

      Дядя Гриша качает головой и отходит в сторону – не каждый взрослый в состоянии хладнокровно здороваться с двумя ненормальными девочками три раза подряд в течение десяти минут.

      В момент, когда количество витков вокруг тети-Светыного дома реально угрожает перевалить за сотню, Маня решительно останавливается напротив калитки.

      – Пора! – командует уголком рта и втягивает голову в плечи. Берет штурмом забор и боевым зигзагом, заметая следы, короткими перебежками