Командир батальона относился к своим офицерам по разному. Например, молодых офицеров, которые в свое свободное время(выходной), могли прийти в роту заниматься там рисованием контрольно-выверочных мишеней для танков и прочей мудотой, (с точки зрения Иванова), комбат любил. Но таких в батальоне было меньшинство. Тех, которые в свой выходной, предпочитали надраться и пойти на дискотеку(а сколько их тех, выходных – один в месяц), было больше, и комбат, мягко говоря, их недолюбливал. Иванов принадлежал ко вторым. Комбату было около 35-38 лет, и с точки зрения Иванова, он был уже далеко не молод. Поэтому к проявлению командирской нелюбви Иванов относился снисходительно. Но на глаза комбату старался попадаться пореже. Иногда это удавалось. Прибывали командиры взводов в полк к 8 утра, а тот кто был в этот день «ответственным»  по роте, так и вообще – к 6 утра. К назначенному времени, рота заканчивала завтрак, у полковой столовой взвода строились «в линию взводных колонн» и командир роты производил развод на занятия. Иногда развод был полковой, иногда батальонный. Был еще дивизионный, но это совсем уж другая история. После занятий, к обеду взвода прибывали казарму. После обеда была самоподготовка, потом, часов в 17, командир полка прибывал с совещания у командира дивизии, в 18 часов командир полка собирал командиров батальонов, в 19 часов комбаты собирали ротных, в 20 часов командиры рот ставили задачи командирам взводов на следующий день. Задачи были разные: или подготовить материалы для проведения занятий с солдатами «по системе Шаталова», или убрать снег на территории «как в соседнем полку, что бы было однообразно», да мало ли… После чего, все ждали когда в кабине у командира полка погаснет свет, и он пройдет через плац в направлении жилого городка. Или уедет на уазике. Когда гас свет, комбаты выждав минут 10, тоже уходили домой. За ними на удалении зрительной связи, но не попадаясь на глаза, тянулись ротные. Командирам взводов приходилось торчать минимум до отбоя, до 22-х часов.  И так каждый день. В дни, когда командир полка уходил, оставляя свет в кабинете включенным, ситуация усугублялась. Никто не знал, сколько именно времени нужно выждать, что бы не попасться на глаза старшему начальнику. Поэтому сидение у окна затягивалось.