Петербург. Андрей Белый
Читать онлайн книгу.
доме житейские грозы протекали бесшумно; тем не менее грозы житейские протекали здесь гибельно: событьями не гремели они; не блистали в сердца очистительно стрелами молний; но из хриплого горла струей ядовитых флюидов вырывали воздух они; и крутились в сознании обитателей мозговые какие-то игры, как густые пары в герметически закупоренных котлах.
Вдруг посыпался первый снег; и такими живыми алмазиками он, танцуя, посверкивал в световом кругу фонаря; светлый круг чуть-чуть озарял теперь и дворцовый бок, и каналик, и каменный мостик: в глубину убегала Канавка; было пусто: одинокий лихач посвистывал на углу, поджидая кого-то; на пролетке небрежно лежала серая николаевка.
Не обязательно записывать эти отрывки «в столбик», чтобы заметить, что они делятся на легко сопоставимые по ритму отрывки: «В лакированном доме / житейские грозы / протекали бесшумно…» Сюда добавляется частое использование инверсий («струей ядовитых флюидов вырывали воздух они»), аллитераций («и каналик, и каменный мостик»), близких к рифмам созвучий («Канавка – николаевка»).
Один из ранних исследователей «Петербурга» Разумник Иванов-Разумник отмечал, что в основе большей части первой редакции Петербурга (о которой идет речь в этой статье) лежит анапест – трехсложный размер с ударением на последнем слоге; этой схеме следуют даже имена главных героев. Во второй редакции анапест сменяется амфибрахием – трехсложным размером с ударением на втором слоге. Белый, признавая эти выводы, связывал перемену ритма «с изменением отношения автора к сюжету романа». Современникам все это казалось вычурным: Замятин писал, что Белый страдает «хроническим анапеститом», а Набоков, вообще-то очень высоко ценивший «Петербург», спародировал ритмическую прозу Белого в «Даре» и окрестил ее «капустным гекзаметром».
Время действия точно определено: оно начинается 30 сентября 1905 года (по старому, разумеется, стилю). Через 17 дней Николай II подпишет манифест[13] об усовершенствовании государственной власти, написанный Сергеем Витте[14] (в «Петербурге» этот сановник выведен под фамилией Дубльве), – это положит конец самодержавию в стране. С самого начала романа понятно, что один из двух его центральных героев – сенатор Аполлон Аполлонович Аблеухов – человек, чье время заканчивается. Чтобы он сошел со сцены, даже не нужно покушение, которое пытается устроить его сын. В конце романа Аполлон Аполлонович неожиданно отказывается санкционировать подавление беспорядков в провинции – и выходит в отставку. 9 октября в его доме взрывается бомба, замаскированная под коробку сардинок; после взрыва Аблеухов-старший – старичок, выживающий из ума и пишущий мемуары.
История тем временем идет своим чередом. Действие романа заканчивается в 1913 году, то есть в то самое время, когда Белый его дописывает.
Историческая уникальность осени 1905 года для Белого несомненна:
Уууу-уууу-уууу:
Манифест провозглашал свободы совести, слова, собраний, союзов и неприкосновенность личности. Он распределял законодательную власть между монархом и Государственной думой. Ни один закон не мог вступать в силу без одобрения парламента. Зато за монархом было закреплено право распускать Думу и накладывать на ее решения вето.
Сергей Юльевич Витте (1849–1915) – российский государственный деятель, последовательно занимавший важные посты: министра путей сообщения, министра финансов, председателя Комитета министров, председателя Совета министров. Составил манифест 17 октября 1905 года, гарантировавший политические права и свободы и фактически превративший российский строй в конституционную монархию. Ушел в отставку в 1906 году. Относительно либеральный политик, Витте не пользовался любовью ни императора, ни сановников-консерваторов.