О времена! О нравы! Видеть грустно,

      Как всё вокруг нелепо и безвкусно.

      О нравах, о приличиях смешно

      И говорить –    приличий нет давно!

      Что ж до времён, то каждому известно:

      О «старых добрых временах» нелестно

      Толкует современный человек

      И хвалит деградировавший век!

      Сидел я долго, голову ломая

      (Ах, янки, до чего у вас прямая

      Манера выражаться!), я не знал,

      Какой избрать зачин, какой финал?

      Пустить слезу, как Гераклит Эфесский

      В душещипательной плаксивой пьеске?

      Или за едким Демокритом вслед

      Швырнуть, расхохотавшись, книгу лет,

      Затрёпанную, как учебник в школе,

      И крикнуть: «К дьяволу! Не все равно ли?»

      Предмет мой, надо знать, имеет вес,

      Не дай Господь, займётся им Конгресс!

      Дебаты будут длиться две недели:

      Мы обе стороны во всяком деле

      Должны заслушать, соблюдя закон,

      У Боба восемь таковых сторон!

      Возьмусь я, посмеявшись иль поплакав,

      Вердикт присяжных будет одинаков.

      Пока мне лесть и злость не по плечу,

      Обняв обоих греков, поворчу.

      – На что же будешь ты ворчать, приятель?

      Героя притчи описать не кстати ль?

      – Ах, сэр, едва не ускользнула нить!

      Но, черт возьми, зачем народ дразнить?

      Зачем, раскланиваясь постоянно,

      По улицам гуляет обезьяна?

      Читатель, брань случайную прости!

      Давно ли шимпанзе у нас в чести?

      (О нет, мы главного не упустили,

      Быть нелогичными не в нашем стиле:

      Меняясь, как политик, на ходу,

      Я к правильному выводу приду!)

      Друзья, вы много ездили по свету,

      Я сам топтал порядком землю эту,

      Перевидал немало городов

      И клясться хоть на Библии готов,

      Что в общем (мы же на Конгресс не ропщем

      За аргументы, принятые в общем),

      Так вот, уютней в мире нет лагун,

      Где всякий расторопный попрыгун

      Коленца б мог выделывать лихие,

      Сновать, как рыба в собственной стихии.

      Или, рулоны кружев подхватив,

      Скакать через прилавки под мотив

      Прославленных Вестри, а вечерами

      К обсчитанной галантерейно даме

      Лететь на бал и предлагать ей тур!

      Из выставляемых кандидатур

      Судьба всех милостивей к претенденту,

      Отмерившему вам тесьму и ленту.

      Не пренебрёг и нашим городком

      Такой герой-любовник, – незнаком

      Я, к счастью, с ним, но видел эту прелесть:

      От корчей, от ужимок сводит челюсть!

      Его бегу (в душе я страшный трус) –

      Вдруг