Невозвращенец. Приговоренный. Беглец. Александр Кабаков
Читать онлайн книгу.
спрыгивая с прилавка. – Тут неподалеку, может, поедим.
Перед тем как позвонить в дверь, я отряхнулся, отряхнул и ее, потом, несмотря на все набирающий силу ветер, стащил и взял на руку куртку – в одежде, разрезанной шашкой, ходить в этот шикарный ночной кабак было не принято.
Открыл почему-то сам хозяин – высокий, худой, моложавый еврей в коротко стриженных седых кудрях, по последней моде одетый во все сшитое у лучших крестовских портных, фрак на нем сидел безупречно, короткие лакированные сапожки сияли.
– А-а, вольные дети муз Реконструкции тоже посещают злачные места, – обрадовался он. Вроде обрадовался… Когда-то, в давно сгинувшей жизни, за много лет до катастрофы, мы работали вместе. – Ну, прошу, и даму… познакомишь бедного артельщика с дамой?.. как это – сам не знаком?! Очень приятно, Валентин… прошу вас, Юлечка… а вы знаете, что ваш грубый спутник – гений?
Он продолжал трепаться, как будто мы не знакомы четверть века, и будто не в полутемном зале ночного ресторана времен Великой Реконструкции мы встретились, и не стреляют за глухими ставнями неуемные автоматчики – будто сошлись мы в нашем старом доме на Никитском… Как он тогда назывался? Суворовский, кажется… И сейчас выпьем по рюмке коньяку, и платить буду, конечно, я, потому что у него, как всегда, ни копейки…
– Угощаю, угощаю, – шумел Валька, – пока ты не решился ко мне, в артель, я угощаю… а то давай, бросай свою бескорыстную борьбу за решительный возврат к светлому прошлому! Не надоело еще за десять тысяч «горбатых»-то ежемесячно бороться?
Мы шли по залу, и я кивал знакомым. Поэт, за последние годы не написавший ни одной строчки и занимавшийся исключительно борьбой за признание поэтов штатными бойцами Реконструкции с жалованьем в талонах… Угрюмая компания бывших проституток, полностью ушедших в артельное шитье после краха профессии в страшном девяносто втором, когда от эпидемии эйдса[1] они все чуть не вымерли… Какой-то очумевший от сыплющихся с неба денег артельщик: он пировал в компании двух атлетов – личной охраны из каратистов в отставке… И многих из этих привидений я почему-то знал – иногда сам удивлялся, откуда у меня такие знакомые и зачем они мне…
– Я и сам с вами выпью, – сказал Валька. – Вы будете пить?
– У тебя ж не подают, – удивился я. – Откуда?
– Ну конечно, – расхохотался Валька, – а эти все кока-колу пьют, что ли? Так у них на нее денежек не хватит… Могу угостить отличнейшим напитком, одна хитрая артелька наладила из зеленого горошка венгерского… Лучше довоенной «Пшеничной», честно!
– А угловцев не боишься? – поинтересовался я.
– А угловцев бояться – трезвым капитализма дожидаться! – Валька по обыкновению повторял самые дешевые из расхожих шуточек. Между тем лакей уже принес на наш столик блюдо с американской пастеризованной ветчиной, французскими прессованными огурцами и положил возле каждого прибора по куску – огромному, граммов на сто! – настоящего хлеба… Посреди
AIDS – СПИД (