Естественный ход цивилизации:

      Апокалиптический Иисус на боевом коне

      (Откр 19:11–21)

      Эта библейская закономерность объясняет, почему подлинным Иисусом я считаю не жестокого Иисуса Апокалипсиса, а мирного Иисуса Боговоплощения. Коротко говоря, ненасильственный Иисус есть библейское утверждение радикальности Бога, а более жесткий Иисус – отказ от нее в пользу естественного хода цивилизации.

      Интерес и ценность, честность и достоинство христианской Библии кроются в этой диалектике «да» и «нет», утверждения и отказа. Она означает, что иудаизм и христианство отнеслись к радикальным требованиям Бога серьезно. (Скажем, если бы мы, американцы, восприняли всерьез собственные представления о «свободе и справедливости для всех», это повлекло бы за собой многочисленные оговорки к нашей Клятве верности американскому флагу.)

      Если бы Библия возвещала лишь добродушного Бога – «хорошего полицейского», – она была бы бегством от действительности и утопической фантазией. Если бы она предлагала лишь Бога-мстителя – «плохого полицейского», – мы легко бы оправдали, скажем, последнее столетие нашей истории. Однако она констатирует и удивительную волю Божью о нашем мире, и весьма успешную попытку нашего мира заменить божественную волю человеческим кошмаром.

      Подчеркиваю: библейская проблема состоит не в том, что свою волю Бог возвестил негодяям, а в том, что он возвестил ее обычным людям. Здесь сталкиваются не полярности добра и зла, а удивительная небесная мечта (справедливое и мирное распределение даров земли) и обычные житейские правила («кто первее, тот правее», «держи копеечку, чтоб не укатилась»). И дело не в том, что Книга – хорошая, а мир за ее пределами – плохой, а в том, что Книга – хорошая, но плохой мир – тоже в Книге…

      «Неземной оттенок красного»

      Мое выражение «радикальность Бога» легко понять, если задуматься о библейских манифестах против земельной жадности в Книге Левит, против насилия – в Евангелиях, и против рабства – у Павла. Но почему я противопоставляю им «естественный ход цивилизации»? Разве «цивилизация» – не символ всего хорошего, позитивного и многообещающего в окружающем мире? Разве не является оскорблением назвать кого-либо (отдельных людей, группы или страны) «нецивилизованными»? И почему тогда эпиграф к данной главе столь негативно высказывается о цивилизации? Почему получается, что человеческая культура в целом возникла раньше человеческой цивилизации в частности?

      Для начала вспомним, что «колыбелью цивилизации» считают Междуречье (область между Тигром и Евфратом). Там, в землях нынешнего Ирака, зародилась, возникла и стала развиваться цивилизация. Почему именно тогда? Почему именно там? И как это случилось? Что ж, милости просим в «плодородный полумесяц», в этой и в следующих главах.

      Горы с заснеженными вершинами окружают пустыни дугой от Израиля до Ирана. Между горами и пустынями, от побережья Леванта до Персидского залива, лежат предгорья и равнины, точно и красноречиво именуемые «плодородным