Куклолов. Дарина Александровна Стрельченко
Читать онлайн книгу.
чувствуя, как в горле клокочет злоба. Девушка сидела на кровати, съёжившись, вытирая глаза – классическая будущая жена, которую будет тиранить алкаш-муж.
Чувствуя, как захлёстывает ярость, я схватил её за локоть и вздёрнул на ноги:
– Чего ты терпишь? Вали от него! Нашла, кого терпеть!
Оглянулся на парня; со второго взгляда он уже не казался молоденьким студентом. Не дрыщ, а плющ: худой, иссохший, явно уже взрослый. Да и девушка – тоже не девушка, просто маленькая женщина, мышка с жидкими волосами. Точно не студенты. Ну и личности в этой общаге.
Плющ меж тем пошёл на меня, нагнув голову, как бык. Замычал:
– Ты чё? Ты чё?
Я закатил глаза, думая, во что опять вляпался. Потом мягко вдарил Плющу в подбородок. Тот заблеял (видать, совсем лох; а то был мог хоть дать сдачи), а я обернулся к женщине:
– Хочешь как моя мама закончить? Я тебе говорю: он все деньги прожрёт, профигачит, доведёт тебя до больничной койки и бросит. Я тебе говорю!
Я думал, что произношу это нормальным тоном, но потом понял, что кричу – саднило в горле, звенело в ушах. А они оба смотрели на меня бараньими глазами. Женщина перестала скулить, и Плющ молчал. Я убрался из их пропахшей пивом комнаты, стукнув дверью. Руки дрожали. Ну и соседи достались!
Я с силой сжал кулаки, чтобы хоть как-то обуздать злость.
…В художке мы как-то рисовали композицию на конкурс «Моя семья». Одна девочка проболела все занятия, и препод предложила ей выставить на конкурс её старую композицию, где парень с девушкой дерутся подушками. Девочка спросила: «Семья-то тут при чём?» А препод такая: «Назовём картину “Как познакомились мои мама и папа”».
Название-то, может, и отражало суть, но семья тут точно ни при чём.
Я зашёл к себе, сел на кровать. Долго не мог отдышаться. За стеной стояла гробовая тишина. Я знаю, всё это бесполезно; если он бьёт – то будет бить. Если она терпит – то продолжит терпеть. Но мне что прикажете? Тоже терпеть? Внутри тлело, вязало противное, как незрелая хурма, бессилие. Если бы я мог вернуться во времени – я вернулся бы не в тот день, когда отец просадил деньги на Изольду. Я вернулся бы в день их с мамой знакомства и развёл бы, не допустил.
В ушах всё ещё стучала кровь, сердце прыгало, но от мыслей о маме, об Изольде приходило успокоение. Я потянулся к чемодану. Отпер. Погладил по бороде близнецов, улыбнулся Кабалету – совсем лишать их внимания казалось неправильным. Посмотрел на Изольду. Аж дрожь пробрала – какой она была красивой. Я вздохнул, сдул с ладони поцелуй и закрыл крышку. За стеной по-прежнему стояла тишина, зато на улице, прорываясь в форточку, играла тихая, нежная музыка.
Я вздохнул, закрыл глаза, посидел немного, держась за краешек стула. Встал, оделся и пошёл в институт – времени было всего-то шесть часов. По отцовым рассказам, в это время жизнь в институте только начиналась.
Так оно и оказалось! Окна корпусов сияли, на территории сверкали гирлянды, на этот раз светилась и огромная, украшенная огоньками ель перед входом. Я второй раз спокойно прошёл по поддельному общажному пропуску