Ричард Третий и Генрих Восьмой глазами Шекспира. Александра Маринина
Читать онлайн книгу.
ответ. Маргарита же не унимается, у нее на очереди королева Елизавета, и здесь тоже лучше прибегнуть к прямой цитате:
Ты, крашеная горе-королева!
Ты, блеск пустой моей судьбы счастливой!
На паука раздувшегося сахар
Ты сыплешь, путаясь в его сетях.
О глупая, нож точишь на себя!
Наступит день – меня умолишь ты
Проклясть с тобой кривую, злую жабу!
В этих словах мы слышим не только выплеск ненависти, но и честное предупреждение (если, конечно, под раздувшимся пауком имеется в виду герцог Глостер): не доверяй ему, не поддакивай, не становись на его сторону, придет время – и он такое сотворит, что ты эту «кривую злую жабу» будешь проклинать так же, как я сейчас проклинаю его.
Гастингс решает прекратить такое безобразие и обращается к Маргарите:
– Хватит уже клеветать и врать! Остановись, пока нас всех до греха не довела.
Маргарита отвечает, что она в ярости (как будто это и без того не заметно), а когда Риверс (он же Энтони Вудвилл, брат Елизаветы) предлагает ей поучиться вести себя как должно, бывшая королева взрывается:
– Если бы вы все вели себя как должно, вы бы служили мне, потому что я – королева, а вы – мои подданные. Служа мне, вы бы исполняли свой долг.
– Да не слушайте вы ее, она сумасшедшая, – говорит маркиз Дорсет, старший сын Елизаветы.
Но остановить разъяренную Маргариту Анжуйскую не так просто. Теперь она обрушивается на Томаса Дорсета, пренебрежительно называет его наглым «маркизенком», попрекает тем, что его титул новый и не связан с древним родом, а новому дворянству, по ее мнению, не дано понимать чувства тех, кто получил дворянское звание от предков, и не дано проникнуться всей глубиной их страданий. «Тот, кто высоко, вихрям всем подвержен, и, падая, он вдребезги разбит».
Эдакие вариации на тему «высоко взлетишь – больно будет падать». Однако ж Глостеру и тут есть что возразить, дескать, те, кто рожден высоко, с детства приучены к высоте, им ветер – друг, а солнце – не враг, так что гуляющие в выси вихри им не опасны.
Вмешивается Бекингем, пытается остановить Маргариту, снова осыпающую Ричарда упреками и обвинениями, и Маргарита вдруг меняет тон. Теперь она говорит только с Бекингемом, причем негромко, обращаясь лишь к нему.
– К тебе у меня нет претензий, ты честный человек, и твоя семья всегда служила нам, Ланкастерам. Ты нашей кровью себя не запятнал, и я тебе желаю только счастья. Не бойся, мои проклятия тебя не коснутся.
– Пусть они никого не коснутся, – отвечает Генри Стаффорд, герцог Бекингем. – Вы же знаете: проклятия всегда обращаются против того, кто их произносит.
– О нет, – возражает Маргарита, – они летят прямо вверх, на небо, к Богу в уши. А ты, дружок, остерегайся пса, у него ядовитые зубы, и укус его смертелен. Лучше всего вообще не имей с ним дела. Рядом с ним всегда грех, смерть и ад. Послушай моего совета.
Ричард замечает, что Бекингем ведет какую-то приватную беседу с опальной королевой, и строго вопрошает:
– Лорд