Части ее тела. Юлия Лавряшина
Читать онлайн книгу.
командировал его со мной на вписку. Дух Логова и так постоянно витал возле нас… Но «одуванчик», столь неуместный среди подмосковных сугробов – приятно белых после столичной грязи – просто безмолвно сник, когда я сказала:
– Спасибо, что проводил. Дальше я одна справлюсь.
В этот момент мне почудилось, будто даже его искусственный глаз засветился обидой. Но Никита не произнес ни слова, сел в машину, и я осталась одна, еще не подозревая, в каком гадюшнике окажусь.
Дом, где собрались ребята моего возраста и чуть старше, по крайней мере на вид, был не таким огромным, как у моего отца, но тоже впечатлил размерами и вычурными белыми колоннами портика. Его крыша была покрыта толстым слоем снега, и мне не удалось понять, какого она цвета. Этакая дворянская усадьба без дворян… Хотя их отпрыски тоже не отличались благонравием и кутили похлеще нашего! Разве что наркоты в их время не было… А у этих ребят явно была, ведь все они походили на зомби со стеклянными глазами – протез Ивашина казался более живым.
Я нажала на покрытую мелкими капельками кнопку у ворот и назвала пароль, который сбросили в чате. Кованая калитка отворилась, и я прошла по скользкой плитке мимо замершего фонтана и пустующих заснеженных скамеек к высокому мраморному крыльцу. Все это здорово напоминало провинциальный дом культуры…
Для входа в сам дом уже не требовалось пароля, и я беспрепятственно вошла внутрь. Прямо у двери в меня воткнулся какой-то огромный парень, которому я была ниже плеча. Красная физиономия его расплылась от умиления, и этот полудурок сделал мне «козу» своими толстыми пальцами с желтыми ногтями:
– Ути-пути! Это кто тут у нас такой маленький?
– Руки убрал! – скомандовала я и сама различила в голосе нотки Логова. Хоть чего-то я у него нахваталась!
Только Артур не стал бы клацать зубами возле чужих пальцев, а я сделала это… Парень испуганно отдернул руку и посмотрел на меня с неподдельной обидой. Кажется, его сознание даже прояснилось на мгновение, по крайней мере, он вполне разумно пробормотал:
– Прощу прощения, мисс. Кажется, я принял акулу за малька… – И уплыл дальше, окликнув кого-то: – Эй, чел, погоди! Где тут…
Я нашла вешалку и нацепила свое пальто поверх чьего-то черного пуховика. Потом отправилась осматривать дом, в котором никому не было до меня дела. Здесь тоже все казалось каким-то старомодно-театральным: пыльные тяжелые шторы, пухлые кисти, свисающие по бокам, массивный буфет с матовыми стеклами, за которыми наверняка притаились мутные стопки и пузатые графинчики, сейчас пустые, но знававшие лучшие времена. Так и чудилось, что сейчас откуда-нибудь вынырнет Гаев и обратится с напыщенной речью к «многоуважаемому» шкафу, стоявшему в углу:
– Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости…
Зачем я запомнила этот монолог? Или он самовольно отпечатался в памяти, как многие чеховские фразы, которые при чтении проникают прямо в кровь и впитываются всем организмом? Когда я впервые увидела фотографию