Нет продолжения у красоты,

      Живущей на земле мгновенье,

      Тут блекнут краски и цветы,

      Напоминая сновиденье.

      В низинах, где бескрылый дик,

      Где искажение повсюду,

      Вдруг замираешь, видя лик

      Ребёнка ль, женщины – как чудо.

      Как отголосок в тишине

      Мелодии забытой, дальней,

      Так лики те напоминают мне

      Иконы глуби Зазеркальной.

      Они, как тайный оберег,

      Алмазы средь пустой породы,

      Роняют отсветы на тех,

      Кто не забыл своей природы.

      Я шёл и увидел могилу свою,

      Убрал сорняки, поправил цветы

      И имя чужое прочёл на краю

      Побитой дождями и ветром плиты.

      Кто умер, кто умирает, ответь,

      Если тебя можно встретить потом

      В иных одеяниях времени, ведь

      Это всё ты, нездешнее То?

      Мой слух ещё застал лиричность

      Поэтов старых, их посев —

      Теперь ненужную психичность

      Бездомности и чистых дев.

      Сегодня лирик ни о чём

      Размерные слагает строки —

      Без тяги вверх они убоги,

      Как транс скотов пред палачом.

      Есть погруженье в древний сон,

      Есть восхожденье из Незнанья…

      А здесь всё тот же небосклон

      И всех со всеми расставанье.

      Ты знаешь, что умрёшь, – довольно.

      В чём смысл отпущенных ста лет,

      А то и меньше? Счастье больно,

      Когда бессмертья телу нет.

      Но тот, смеющийся внутри,

      Играющий со смертью Вечный,

      В колье собравший сентябри,

      Мне отворяет выход Млечный.

      И уверяет, что трава

      Воображаема как будто,

      Что Свет переводил в слова

      Величественный древний будда,

      Прозревший сквозь огонь мечты,

      Сквозь то, что видится как чудо,

      Что небо начинается отсюда —

      Где ты.

      Чем ближе к Цели,

      Необъяснимей

      Седые ели,

      Причинность, имя;

      Молчанье камня,

      Беспечность птицы,

      Скрип старой ставни,

      Прозрачность в лицах.

      И есть чудесность

      В необъяснимом,

      Что эта местность

      Видна, но мнима.

      В глазах, лице ли

      Вдруг беспредельность,

      А в центре Цели —

      Её бесцельность.

      И избегаешь

      Речей и жестов,

      И только знаешь:

      Всё суть блаженство.

      Раздёрни шторы —

      Сознанье светит,

      И будто горы —

      Застывший ветер.

      Чем ближе к Цели,

      Ещё священней

      Слова, капели

      И всепрощенье.

      Блаженны