День шестьдесят четвертый.

      Я чувствую удушье. Чувствую, как нутро не наполняется смесью газов азота, кислорода, аргона, водорода, углекислого и прочих. Ощущаю, как мозг требовательно стучит по поверхности своей коробочки.

      Я чувствую влагу. Ощущаю холодную белую поверхность умывальника под своими ладонями. Чувствую холод, проникающий внутрь кожи лица и обжигающий щеки, губы, нос, веки и проникающий даже сквозь белки и радужки глаз.

      Основной инстинкт начинает свое действие. Рассудок глушит его, но легкие и диафрагма уже дергаются в судорогах. В попытках наполниться живительным ядом, необходимым для поддержания внутреннего пламени. Но я старательно сопротивляюсь и продолжаю держать лицо под водой.

      Это не попытка совершить глупость. Это лишь необходимость, которая запускает полый, фиброзно-мышечный орган из четырех камер, что заставляет его двигаться быстрее и вырабатывать адреналин. Я ощущаю это, но, при наличии ощущений, не чувствую ровным счетом ничего… начинает темнеть.

      Долгий, тяжелый вдох сквозь хрип. Дождь из брызг. Разворачиваюсь, сажусь на кафельный пол. Стараюсь отдышаться. Вода стекает с волос на лицо и ниже. Глаза по-прежнему закрыты.

      «Ничего… совсем ничего… вообще ничего!»

      «Ничего…»

      «Пустота!..»

      «Вакуум!»

      «Небытие внутри…»

      Психоз раздраженно начинает свой спор, разделяясь на приверженцев двух лагерей. Первые – те, кто поняли то, для чего я сделал то, что сделал. Вторые – те, кто осуждают поступок… а я… опечален тем, что не смог доказать себе теплоту собственного сердца.

      – Не чувствую.

      Кадык медленно подпрыгивает, после чего я поднимаюсь с пола, вновь уставившись в гладь холодной воды.