Костер горел на краю обрыва. Зелье кипело, источая на редкость отвратительные ароматы. Миара иногда помешивала его тонкой палочкой, которую вытаскивала, и тогда за нею тянулись темные густые нити. Она же подносила палочку к носу и принюхивалась.

      Миха маялся чувством собственной бесполезности.

      Он занял место на краю, чтобы видеть и магов, и спящих детей, и заодно уж лес, который манил близостью и понятностью. Но в лес ушел Тень, сказав, что надо осмотреться. А бросать их тут одних – не дело.

      Вот Миха и сидел.

      Маялся.

      Ждал чего-то.

      И заодно прислушивался. Не он, Дикарь, который очнулся-таки и был явно недоволен происходящим. Точнее даже тем, что ничего-то толком не происходило. Он слушал лес, отмечая, что лес этот мертв.

      Ни птиц.

      Ни зверья мелкого.

      Разве что нежить, которую Дикарь тоже чуял, но как-то не воспринимал, что ли.

      – Почти уже, – сказала Миара, опуская палку. – Кровь нужна.

      – Вот ты и дай, – Карраго устроился на земле. Стянул камзол свой, рубашку и лежал, подставив тощее какое-то бледное тело солнцу. Он и руки за голову закинул, и в целом вид имел весьма расслабленный.

      – Отчего же я?

      – Это твой брат в конце концов…

      – Остальные мне не братья… – Миара прищурилась и появилось чувство, что она едва сдерживается, чтобы не ткнуть в Карраго этой вот палкой. – Между прочим, чем сильнее кровь, тем больше шансов, что зелье сработает.

      – Вот именно, девонька, вот именно…

      Карраго лениво потянулся.

      – Но…

      – Он болен, – Миха почесал нос и чихнул-таки.

      – Что? Он? – Миара удивилась. А вот Карраго – нисколько.

      – Правда, не знаю чем…

      – Старостью, мой дорогой друг. Всего-навсего старостью. И великие не властны над временем.

      На великого в данный момент Карраго совершенно не походил. Пафоса недоставало.

      – Да быть того… вчера… он ведь пробил барьер! И там, в замке…

      Карраго приоткрыл левый глаз. И хмыкнул.

      – Все-таки думать ты разучилась. Вспоминай, первые признаки возрастных изменений…

      – Сила, – Миара задумчиво опустила палочку в котелок и снова принялась помешивать зелье, которое, кажется, еще немного и загустеет до каменного состояния. – Сила… становится нестабильна. Так? Резкие приливы и откаты… это приливы были?

      – Почти выбросы, – Карраго поморщился. – Вообще не самая приятная тема для беседы. Сочувствовать не стоит…

      – Я и не собирался, – бросил Миха, вытянув ноги.

      – Вот. Никто не сочувствует бедному старику… на самом деле рано или