Так было, так будет. Дмитрий Николаевич Меренков
Читать онлайн книгу.
комдива о философии войны, а женщина Соня мучилась от стыда, считая себя отвергнутой. Ведь её пальцы помнили осторожное ползание по его телу, грудь вздымалась от его тепла, лицо пошило жаром от стыдобушки. Никто не смог бы убедить красавицу, что вспоминает она собственные девичьи грёзы. Никто и не пытался.
Лукошкин тогда убежал с Комдивом на новый НП, едва кивнув на прощанье. Вернулись санитары, навалились заботы. Под напором обязанностей, мучения превратились в огорчения, позднее законсервировались в образе иголки патефонной, нет-нет, да кольнёт сердечко. По-женски, без умысла, на эмоциях. И результат этой подмены реальных событий воображением, в жёстких временных рамках войны, «Доживу – Не доживу», был ожидаем. Обстоятельства сложились так, что Соня вышла замуж за Лозовского. Звёзды сошлись! Дивизию вывели на переформировку – это раз; Лукошкин просто исчез – это два; Лозовского вернули в Москву, он был незаменим в радио играх с Абвером, на фронте, в дивизии Комдива проходил стажировку; Соню он любил – это всё. Расчёт окончен. В 1947-м голодном году, во Львове, родился Вовка Лозовский. Отца Москва опять спрятала на периферии, шло преобразование НКВД в МГБ, соответствующая чистка рядов. Неожиданно для себя, Лозовский из кабинетного работника превратился в боевика-волкодава, одного из авторов новой тактики контр партизанской борьбы. Командовал опергруппой чекистов, замаскированной под «боёвку» УПА (Запрещена в России) Шухевича. Провёл ряд успешных ликвидаций.
Картинка 10. Год 1946-й. Чекисты в прикарпатских лесах новую тактику против бандеровцев применяют: ложные отряды боевиков, ловля на живца. Враг внутренний, одной крови, но противоположных взглядов. Их жалко, они не жалеют.
Ночью тихо в лесу. Тот, кто спит – не храпит. Кто не спит – охотится. Молча. Шуметь могут только те, на кого охотятся. Им уже всё равно. Где-то недалеко заяц попал в капкан, смертным криком зашёлся. Ужасней этого вопля в лесу ничего нет. Кровь стынет в жилах.
Ночью в лесу темно. Луна мелькает в дырявых облаках, свет её виснет среди стволов, отбеливает туман в низинах. Поляна впереди то высвечивается, то исчезает. Природа чарует своим покоем, баюкает. Глаза непроизвольно слипаются, закрытые веки сохраняют картинку, и путник тычется в куст или дерево, удивляясь их появлению ниоткуда.
Ясику, 16- летнему проводнику из местных, страшно. Лес чужим кажется. Лунный свет зыбок, богат причудами, мерещится всякое. Ремень автомата шею натёр. Старается не шуметь, а услышать опасность. Но в ушах только хриплый шёпот майора за спиной: «Двигайся, не стой!».
Майору 30 лет, фронтовик, знает наверняка: «В этом лесу своих не встретишь». Отвлекает внимание, идущий в головном дозоре Ясень. Однако, хлопанье крыльев перепуганной птицы значительно левее треска кустов, которые топчет мальчишка услышал, не прозевал! «Неужели они? Четвёртые сутки в лесу встречи ищем! Пора сигналить».
В ночном