Частушки для майора автор честно спёр в интернете. Выбирая подходящие, перечитал около тыщи похабных частушек.

      Конечно, майор мог бы поискать и другие способы справиться с толпой фанаток, но драться с девками – себя не уважать. А похабные частушки – прекрасный способ против девок. И вроде не трахнул, а всех поимел. А что, жить захочешь – не так раскорячишься!

      Глава 2

      Сначала я хотел идти домой, но вспомнил про Кинпатсу и решил зайти, узнать, как он. Успокоить, если нужно, поддержать и всё такое.

      Цветочная лавка была открыта. Вся семья работала – Кинпатсу учил малышню, как нужно помогать маме. Он распределил обязанности, чтобы каждый выполнял работу по силам – один поливал, другой насыпал землю в горшки, третий закапывал семена.

      Все работали дружно и слаженно. От депрессии, которую я наблюдал в свой прошлый приход сюда, не осталось и следа.

      Мне все очень обрадовались. Повели сразу же пить чай.

      Я не стал сопротивляться.

      Мама Кинпатсу старалась улыбаться, но глаза у неё были грустными.

      Едва она увидела меня, как посмотрела с надеждой.

      – Всё будет хорошо, – поспешил я успокоить её.

      Конечно, я был бы рад сообщить ей, что Кинпатсу останется дома, но я не знал, получилось ли у отца вычеркнуть белобрысого дохляка из списка одарённых Всеблагой. Я не хотел обнадёживать зря. Если всё получится, то будет приятный сюрприз. А не получится – так, надеюсь, подготовились уже.

      – Ты не знаешь, что с собой нужно взять? – спросил у меня Кинпатсу, когда мы попили чай и малыши пошли мыть чашки.

      – Не знаю, – честно признался я. – Знаю только, что ученики находятся на полном обеспечении. Императорская семья оплачивает все расходы.

      – Это хорошо, – сказала мама.

      – Да, конечно! – не стал спорить я. Зачем ей знать все подводные камни. – А по окончании учёбы наиболее талантливые получают очень хорошее назначение при дворце, – добавил я и сам удивился, как шикарно это прозвучало. И ведь не соврал ни капли!

      То, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках, Кинпатсу ещё предстоит осознать. А сейчас пусть порадуется.

      И он радовался. Искренне и беззаботно.

      Но увидев промелькнувшую в его глазах тревогу, я понял, что не так уж беззаботно. Он хотел успокоить маму и братьев с сёстрами, и у него это получалось. Ну что ж, я и сам старался не волновать маму Ишико. А ведь она мне не родная мать. Точнее, мать, но мать моего