Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости. Николай Коняев
Читать онлайн книгу.
но признание ересью того или иного сложения пальцев само по себе свидетельствует только об убогости духовного опыта самочинных судей, и поэтому к осуждению – если это осуждение имело место! – надобно было отнестись с мудрым безразличием.
«Телесное делание, внешняя молитва есть не более как лист… – было сказано в “Уставе скитском” Нила Сорского, – внутреннее же, умная молитва, есть плод…»
В середине XVII века эти слова великого русского святого невозможно было спрятать в книгохранилище, они гуляли по русским монастырям, по всей православной Руси.
«Во ино ж время мало приимшу мне сна лежаще на ложи моем, имуще во устах молитву, и обретохся на некоем месте при горе, недалече от церкви к восточной стороне с полпоприща, – рассказывал преподобный Елеазар Анзерский в своих записках об основании Троицкого скита на Анзерском острове. – И видех умныма очима чудное видение: седяще на престоле Господа Бога ветхи денми, яко же описуют иконописцы, с ним же видяще на престоле Сына Божия, на третием престоле Святаго Духа в голубине образе. Чюднаго же зрака их и сиания невозможно списати. Пред ними же стояще аггелы, имуще на себе одежду белу, яко снег, держаще в руку своею кадило, и нача кадити, яко же священники обычай имат по чину по трижды. И нача кадити прежде Отца и Бога, глаголюще тако “Слава Отцу и Сыну и святому Духу”, и поклоняшеся до земли. Прииде же к Сыну Божию, нача кадить, глаголюще сице: “Славословлю тя, Сына, со Отцем и Духом Святым”, и поклоняшеся. Прииде же ко святому Духу кадить, глаголюще: “Прославляю тя, святаго Духа, со Отцем и Сыном”. Аз же грешный приложих к сим словесем: “Троица святая, спаси души наша ныне и во веки веком, аминь”. И ощути сердце мое исполнено радости многи зело».
Можно допустить, что патриарх Никон не знал об «Уставе скитском», но не знать, каким образом обрел свое «умное око» преподобный Елеазар, постригший его в ангельский образ, Никон никак не мог. Какое-то понятие о внутреннем делании Никон должен был иметь, хотя и изгнал его преподобный Елеазар за неумеренную суету и ненужную хлопотливость с острова.
Поэтому и весть о разысканной в книгохранилище[54] грамоте Восточных патриархов об утверждении патриаршества в России не должна была особенно взволновать Никона.
«Так как православная Церковь получила совершенство не только в догматах боговедения и благочестия, но и в священно-церковном уставе, то справедливость требует, чтобы и мы потребляли всякую новину в ограде Церкви, зная, что новины всегда бывают причиною церковного смятения и разделения, и чтобы следовали мы уставам св. отцов, и чему научились от них, то хранили неповрежденным, без всякого приложения или отъятия», – было сказано в этой грамоте.
То, что московский патриарх – «брат всех прочих православных патриархов» – должен быть согласен с ними во всем, было очевидным для ученика Елеазара Анзерского. Точно так же как очевидным было и то, что согласие с православными патриархами выражалось не в одинаковом сложении перстов, а в молитвенном единении…
Однако
Как сообщается в предисловии изданного Никоном Служебника, по вступлении на патриаршую кафедру он «упразднися от всех и вложися в труд, еже бы Святое Писание разсмотрити, и, входя в книгохранильницу, со многим трудом многи дни в разсмотрении положи».