Никитский бульвар. Лев Колодный
Читать онлайн книгу.
и Кольцова. «Экономическую газету», где нашлось ему место, многие читали из-за него. В Мраморном зале ЦДЖ Гудимова единогласно избрали председателем секции репортеров, потому что он писал блестящие проблемные репортажи. Продолжив традицию, сел за руль такси. В милицейской шинели стоял на перекрестке в роли инспектора ГАИ. Выезжал за рулем в кабине грузовика на дальние магистрали. Возил в один конец товары, в обратный путь воздух. Торговал в лавке. Был дубль-директором продовольственного магазина. Чинил обувь в сапожной мастерской. В тайны чужих профессий вникал не только ради того, чтобы отличиться. Хотел помочь государству, отнявшему у него лучшие годы жизни. В Анатолия Ивановича влюбилась красивая молодая женщина. Ему дали квартиру в башне Нового Арбата, где я у него бывал. Пожить там долго не пришлось. Когда умер, таксисты Москвы съехались, чтобы проводить своего защитника в последний путь гудками. Книжки в мягких обложках Анатолия Гудимова «Тайна чужой профессии», «Семь дней в такси», «Продолжение следует», выходившие в шестидесятые годы, храню вместе со стенограммой выступлений в ЦДЖ – Бориса Ефимова, Ильи Эренбурга и незабвенного Евгения Ивановича Рябчикова. Им внимали в переполненном Концертном зале. Берегу пожелтевшие листы как память о великих и ЦДЖ, где на моих глазах прошло полвека.
И.Г. Эренбург
Илья Эренбург сочинял стихи и романы, но слава к нему пришла на войне за публикации в газете «Красная звезда». Его пригласили высказаться о репортаже, но вместо ожидаемой темы он острил, рассказывал анекдоты и помянул стихи Симонова. Все вернувшиеся с фронта знали наизусть его стихи со словами:
Жди меня и я вернусь,
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди….
«“Жди меня”, – цитирую стенограмму Эренбурга, – обошло всех. В этом стихотворении была одна строчка – “желтые дожди”. Какие же это желтые дожди. Многие говорили тогда, что “желтые дожди” нельзя оставлять (в публикации в “Правде” – Л.К.), это и непривычно, а скорее длинные дожди. Но на этом не остановишь внимание, читатель пройдет мимо. Надо каждому – большому и молодому журналисту – овладевать своим языком».
Женщина, которой посвящены эти стихи, Симонова не дождалась. В ЦДЖ приходил и выступал маршал Константин Рокоссовский, которого она полюбила.
Симонов, умевший писать в любом жанре, признался, что любит слово «репортер», в котором ощущал темп, без которого не может жить газета, и говорил: «Истинный репортер способен делать свое дело не только отлично, но и в кратчайшие сроки, а иногда в феерически кратчайшие сроки».
После выступления Симонова на «москвиче» вез домой, а заодно меня, устроителя вечера, в башню у «Аэропорта» Евгений Иванович Рябчиков, друг поэта. По годам он был ровесник фронтовикам. Но Великой Отечественной войны не видел, в команде специальных корреспондентов «Комсомольской правды» не состоял, ни чинов, ни орденов не заслужил, потому что мучился