Басилевс. Виталий Гладкий
Читать онлайн книгу.
в царском эргастуле тебе будет не до поэзии… Выпей, Мирин, выпей. И восславим Диониса за его доброту к несчастным, ибо нет иных радостей в их беспросветном, полускотском существовании, кроме божественного дара – вина…
Так беседовали знаменитый понтийский поэт Мирин, статный, молодой мужчина с нервным, худощавым лицом, и не менее известный на берегах Понта Евксинского грамматик Тиранион. Они расположились на скамейке у фонтана царского перистиля, куда выходила широкая двустворчатая дверь пиршественного зала. Их и некоторых других поэтов, ученых и мыслителей тоже пригласили на торжества по случаю прибытия послов Каппадокии – царица Лаодика тщилась прослыть покровительницей талантов, как и ее усопший муж. В пиршественном зале было жарко, и друзья перебрались на свежий воздух в просторный перистиль, где стояли накрытые столы с вином, лакомствами и фруктами. Запасливый Тиранион, чей желудок предпочитал яства более существенные, нежели сладости, не забыл захватить с царского стола жареного гуся, от которого остались только приятные воспоминания в виде начинки из соленых ядрышек лесного ореха, запеченных в тесте.
– Сейчас начнется самое интересное, – Тиранион кивнул на открытую дверь пиршественного зала, откуда послышались звуки арф, форминг*, флейт и тимпанов*. – Если, конечно, не считать этого превосходного гуся, – он с блаженным видом похлопал себя по животу. – Ты увидишь танцы иеродул из храма Афродиты Пандемос.
– Скоро во дворец станут приглашать уличных гетер. Им тут самое место, – Мирин поискал глазами Лаодику, возле которой по левую руку восседал с важным видом стратег Клеон; справа сидел немного бледный Митридат. – А царский гинекей превратится в притон блудниц.
– Мирин, ты опять?.. – с укоризной сказал Тиранион, опасливо посмотрев по сторонам. – Ну какое нам дело до нравов власть имущих?
– О времена, о нравы… По-моему, так милые твоему сердцу римляне определили сущность человеческого бытия, изменяющегося в своей сути быстрее, чем с этим может смириться сознание, отягощенное предрассудками и законоуложениями древних.
– Мой друг, ты сегодня несносен. Какая муха тебя укусила? – Тиранион подозвал виночерпия и приказал ему наполнить опустевший кратер. – И почему ты так ополчился на римлян? Среди квиритов немало людей достойных и талантливых. Вспомни Ливия Андроника, сделавшего прекрасный перевод «Одиссеи» на латинский язык сатурновым стихом. Насколько мне помнится, ты и сам недавно восхищался Гнеем Невием, создателем первого римского эпоса о Первой Пунической войне. Прекрасные стихи.
– Со временем вкусы и предрасположения меняются, Тиранион.
– О вкусах не спорят, но позволь заметить, что привычка чересчур часто признавать свои заблуждения и ошибки дурно пахнет. Человеку талантливому зазорно быть очень уж прямолинейным, ибо это указывает на отсутствие настоящего осмысления многообразия житейских проявлений действительности. И в то же время змеиная гибкость