Гроссмейстеры афер. И. Г. Атаманенко
Читать онлайн книгу.
освободить от денег свои карманы».
– Махмуд, ты где, в каких библиотеках исторический материал для своей диссертации подбирал?
– В основном в Москве, в Ленинке, потом в Ленинграде, в Публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина… А что?
– Да всё очень складно в твоих устах звучит… А когда ты личный практический опыт экскурсом в историю подкрепляешь – вообще заслушаться можно… Давай, поливай дальше!
– Значит так, Юлий Львович, первыми гиулерами считаются европейские бродячие фокусники. В XVIII столетии шулерство стало такой престижной профессией, что английские катали даже набирали учеников. Курс приобретения «профессии» стоил тысяча пятьсот фунтов стерлингов (сегодня на те деньги можно было бы приобрести престижный автомобиль «Ягуар»!) и считался законченным, если риск быть пойманным с поличным равнялся нулю. В 30-е годы XIX столетия капитаны американских речных пароходов считали дурной приметой, если на борту не было хотя бы одного картёжного жулика…
В Россию «дитя Люцифера» завезли в начале XVII века, и почти тут же началась с ним неравная борьба властей. В «Уложении» 1649 года царём Алексеем Михайловичем предписывалось поступать с игроками так, «как писано о татях», то есть пороть их кнутом, а особо неисправимым отрубать пальцы и руки. Самое удивительное состояло в том, что и «Уложение», и последовавшие затем указы, касавшиеся карточных игр, неизменно вызывали у населения эффект, диаметрально противоположный желаемому властями.
У российских авторитетных историков можно найти утверждения, что «вся Русь с восьми вечера до восьми утра играла в карты, а с восьми утра до восьми вечера думала о них». Самыми неудачливыми российскими игроками XIX столетия были признаны Александр Сергеевич Пушкин и Федор Михайлович Достоевский.
Невезучесть в карточной игре гения всемирной поэзии являлась притчей во языцех и даже вошла в поговорку: «Во всем Петербурге и Москве едва ли найдётся два-три человека, у которых он сумел бы выиграть». После смерти за ним остался картёжный долг в несколько тысяч рублей.
Фёдор Михайлович, напротив, был более удачлив в картах, ему случалось даже сорвать весомый куш, однако всепоглощающая страсть не позволяла вслед за этим покинуть стол, и он просаживал весь выигрыш. Вернувшись домой, он на коленях умолял жену дать хоть сколько-нибудь денег, чтобы отыграться. При этом неизменно клялся «завязать», но… играл опять, снова и снова увеличивая ставки.
Этот период в жизни автора «Игрока» продолжался более десяти лет. В одном из писем своей жене Фёдор Михайлович признавался, что, спустив всё до копейки, «он не раз испытывал чувство оргазма, более сильное, чем то, которое знавал во время совокупления с женщиной…»
Два известнейших на Руси карточных афериста XIX века – герой Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов и поэт Николай Некрасов. Последний, полунищий к тридцати годам, благодаря картам озолотился к сорока, став одним из богатейших людей России. За баснословную сумму он приобрёл