В десять утра в дверь миссис Флаерти постучали как никогда нежно и ласково. И когда она отворила ее, перед ней возникла деревянная личина с вырезанной на ней лучезарной улыбкой и развеселыми глазами.

      – Ах, миссис Флаерти!

      – Кто это?

      Она прижала ладонь к губам.

      – Это ты?

      – Ну вот, пришел и напугал милую женщину, – сказала жизнерадостная маска.

      – Мистер Латтинг, – сказала она.

      – Вы ведь впустите этого скверного человека, не правда ли? – спросил он.

      – Что такое?

      – Я глубоко опечален и раздосадован. О, примите мои извинения, прошу вас о прощении, а не то я умру.

      – Но вы были такой странный, – сказала она, стоя в дверях.

      – Чудовище, дикарь, варвар, подлец, подонок.

      – Не всё сразу, – сказала она.

      – А еще болван, жулик, трусишка и чей-то там сын…

      – Умоляю!

      Она взглянула на обманчиво сияющее лицо. Он сцепил пальцы, словно поклонялся ей. Схватил ее за руку и облобызал губами теплой маски.

      – Снисхождения! Вы – леди, а я – неотесанный мужлан!

      – Ну я бы не сказала.

      В ее глазах читалась неуверенность.

      – Вы были так любезны, что поднялись ко мне по всем этим ступенькам, с ноющей спиной…

      – Как вы узнали?

      – Спины всегда побаливают, мадам, а боль в вашей спине – перл среди всех болей! Я виноват. Возьмите деньги. И вот еще доллар в придачу. Угостите всех дам шоколадным мороженым и расскажите, как этот гадкий мистер Л. обращался с вами и как он потом вынужден был платить отступного, чтобы ему это сошло с рук.

      – Теперь вы ведете себя очень даже благопристойно, – сказала она.

      – О, как отрадно слышать это от вас. Я весь в горячечном возбуждении. Во мне все бурлит!

      – А я как раз затеяла чаепитие, – сказала она. – Зайдете на чашечку?

      – Вы завариваете только лучший чай. Сочту за удовольствие.

      – Вот бы вы всегда так себя вели.

      Она отправилась за сервизом.

      – Но ведь артисты такие нервные и своеобразные.

      – Желудок.

      Он взял у нее розовую чашку.

      – Знаете ли, у меня с желудком неладно.

      – Ах, бедненький. Кусочек сахару или два?