Почти двадцать лет спустя она начала сомневаться в том, что это когда-нибудь произойдет.

      Выехав на Нюнесвэген, Жанетт услышала настораживающее постукивание возле левого переднего колеса. Даже будучи полным профаном в технике, она смогла понять, что со старенькой “ауди” что-то не так и что придется снова сдавать ее на станцию обслуживания. Наученная горьким опытом, Жанетт знала, что бесплатно машину ей не починят, хоть серб возле площади Булиденплан и делает все хорошо и недорого.

      Накануне она сняла со счета остаток денег, чтобы заплатить последний из целой череды амортизационных взносов за дом, квитанции на которые с садистической пунктуальностью приходили раз в квартал, и надеялась, что на этот раз сможет починить машину в кредит. Прежде ей такое удавалось.

      От мощного вибрирования в кармане куртки, сопровождаемого Девятой симфонией Бетховена, Жанетт чуть не съехала с дороги и едва не выскочила на тротуар.

      – Да, Чильберг слушает.

      – Привет, Жан, у нас тут имеется кое-какое дельце на площади Турильдсплан.

      Голос принадлежал ее коллеге Йенсу Хуртигу.

      – Надо немедленно ехать туда. Ты где? – донеслось из телефона с такой громкостью, что ей пришлось отодвинуть трубку от уха сантиметров на десять, чтобы не лишиться слуха.

      Она ненавидела, когда ее называли Жан, и чувствовала нарастающее раздражение. Это ласкательное имя возникло в шутку на корпоративе три года назад, но со временем распространилось по всему полицейскому управлению.

      – Я возле Ошты, как раз сворачиваю на Эссингледен. Что там произошло?

      – В кустах возле метро, неподалеку от Педагогического института, обнаружили мертвого парня, и Биллинг хочет, чтобы ты ехала туда как можно быстрее. Он, похоже, чертовски взволнован. Судя по всему, речь идет об убийстве.

      Жанетт Чильберг слышала, что постукивание усиливается, и опасалась, как бы не пришлось ей съезжать на обочину и вызывать буксировщика, а потом просить кого-нибудь ее подвезти.

      – Если только эта чертова тачка не развалится, я буду на месте через пять – десять минут и хочу, чтобы ты тоже приехал.

      Машина накренилась, и Жанетт на всякий случай перестроилась в правый ряд.

      – Само собой. Я уже выезжаю и, вероятно, опережу тебя.

      Хуртиг повесил трубку, и Жанетт засунула телефон в карман куртки.

      Брошенный в кустах мертвый парень – для Жанетт это звучало скорее как избиение, повлекшее за собой смерть, и, следовательно, его надо квалифицировать как непредумышленное убийство.

      Бытовое убийство, размышляла она, чувствуя, как у нее дернулся руль, – это когда женщину убивает дома ревнивый муж после того, как та сообщила, что хочет с ним развестись.

      По крайней мере, чаще всего.

      Однако времена меняются, и то, чему ее когда-то учили в Полицейской академии, стало теперь не только неактуальным,