Ганнибал. Бог войны. Бен Кейн
Читать онлайн книгу.
у самого его уха.
Квинт объяснил. Увидев страх на лице гастата справа от Урция, он прошептал:
– Скажи своему соседу. А я скажу своему со своей стороны.
Коракс, очевидно, тоже знал по-гречески, потому что прошел вдоль линии, успокаивая бойцов и говоря, что противник не догадывается об их присутствии. Ободренные гастаты продолжили ждать. Аммиану послали известие о происходящем.
Вскоре сиракузские всадники спешились. Квинт слышал, как они ворчат, идя вереницей к поваленному дереву. У кого-то хромала лошадь. У другого болела задница. Третий жаловался, что голоден, а никому до этого нет дела. Несколько других говорили, что командир – как заноза в одном месте, или спрашивали, сколько еще сегодня придется пройти. Квинт сжал губы. Солдаты везде одинаковы, кому бы ни служили. Как бы то ни было, но они враги, напомнил он себе. И ничем не отличаются от карфагенян, которые убили отца. Их надо убить, взять в плен или прогнать.
Украдкой он поглядывал, сколько всадников уже прошли мимо. Они двигались медленно, и напряжение было невыносимым, но сиракузцы по-прежнему обсуждали поваленный дуб. Пять всадников провели своих коней, потом десять, потом двадцать. Мало кто даже поглядывал в сторону кустов у дороги. «Вот и хорошо», – нервно подумал Квинт, больше чем когда-либо сосредоточившись на сложенных ветвях, служивших укрытием ему и его товарищам.
Около тридцати всадников перешли на другую сторону, когда ранее чихнувший гастат снова судорожно зажал нос. Коракс мгновенно вскочил, бросился к нему и прижал подол своей туники к его лицу.
Квинт невольно улыбнулся. Улыбку он заметил и на лице Урция. Мысль о соплях на одежде Коракса бросала вызов воображению. Квинт не сомневался, что несчастный солдат дорого заплатит за свою ошибку. Если останется в живых. Божьей милостью, останемся оба.
Чхи! Попытка Коракса заглушить звук чихания не увенчалась успехом. Гастат в ужасе посмотрел на центуриона, но тот, сжав челюсти, глядел на дорогу. Сердце Квинта снова заколотилось в бешеном ритме. Как и у всех прочих.
Следующим мимо дерева должен был пройти приземистый всадник с красивым чалым конем. Однако вместо того, чтобы двинуться вперед, он посмотрел в их направлении. «Ужас! – подумал Квинт. – Он услышал…» Его взгляд переместился на центуриона, который замер в неподвижности, как статуя. Всадник посмотрел снова и, нахмурившись, сказал по-гречески человеку позади себя:
– Посмотри налево. Кусты примерно в двадцати шагах не кажутся тебе сложенными?
Проклятье! Он открыл рот, чтобы предупредить Коракса…
– Дротики! Целься выше! БРОСИЛИ! – заревел центурион.
Квинт встал, размахнулся и резким движением метнул свой пилум. Он не пытался поразить какую-то определенную цель. Когда вражеские солдаты заполняли дорогу, в этом не было нужды. Вместе с его дротиком в воздух взлетели сорок других – прекрасное и смертельное зрелище. Раздались команды с другой стороны поваленного дерева и из кустов над дорогой, и еще один град пилумов обрушился на сиракузцев через два удара сердца после первого. Донеслись крики