Солнце уже касалось горизонта, отчего холмы на западе сделались красноватыми, а тихие воды реки – ярко-алыми. Привалившись спиной к выщербленной пулями стене какой-то лачуги, Мартин сидел на земле и рассматривал американский берег, который превратился в туристский лагерь.

      Почти ничего не помешало ему разместить заряды. Под прикрытием майора Гарсы и его людей он осмотрел конструкцию каждого моста, измерил объем опор и глубину, на которую они уходили в дно реки, а потом провел нужные расчеты и установил динамитные шашки, подсоединил бикфордовы шнуры так, чтобы их можно было воспламенить горящей сигарой. После этого во избежание всяких случайностей предусмотрительный Гарса поставил у каждого фитиля по два надежных бойца, приказав стрелять в каждого и любого – будь то хоть женщина или ребенок, – кто подойдет к ним ближе чем на двадцать метров.

      – Лучше перебдеть, чем недобдеть, – пояснил майор.

      Единственное происшествие случилось на железнодорожном виадуке, когда Мартин проверял закладку взрывчатки. Он стоял на середине моста у железных перил, а бойцы по пояс в воде прикрепляли динамит к опорам, когда появившийся с северной стороны офицер со знаками различия капитана – длинноусый, светловолосый, немолодой – спросил его на сквернейшем испанском и весьма недружелюбно, какого дьявола он тут делает:

      – Это international bridge[12]. У уас нет права здесь быть.

      Мартин, который к этому времени уже очень устал и лишь хотел, чтобы все это поскорее кончилось, пожал плечами.

      – Поглядите сами, – ответил он по-английски, – и вы убедитесь, что мы минируем только с нашей стороны.

      – Пуостите? – не понял тот.

      – Нашу сторону. Мексиканскую. Динамит только здесь, видите? Со стороны Мексики.

      Капитан, словно ничего не слыша, опять заговорил на леденящем кровь испанском:

      – Убирайся сию же миньют.

      – Что-что?

      – Что слышал. Hurry up![13]

      Мартин взглянул на капитана и убедился, что тот без оружия. Да, винтовки были у его солдат, но они стояли на другом берегу, не вступив на мост. Им явно был отдан приказ избегать столкновений. Инженер показал на мексиканцев поблизости – полдюжины до зубов вооруженных людей, свирепо уставившихся на офицера.

      – Своих поторапливать будешь.

      Капитан посмотрел на мадеристов, которые поглаживали приклады винтовок и предвкушали возможность свести счеты с янки. С юга медленно подошел Хеновево Гарса, наблюдавший за этой сценой.

      – Что тут за шум у тебя? – осведомился он, как бы не замечая капитана.

      Мартин показал на визитера:

      – Да вот гринго встревожились из-за того, что мы делаем.

      – Ну так мы ведь для того и делаем? Чтоб они встревожились.

      С этими словами он с нагловатым спокойствием смерил американца взглядом:

      – А ты, моль белесая, можешь проваливать отсюда к той самой матери.

      И в подкрепление своих слов хлопнул по прикладу своего карабина. Если даже американский капитан не понял слов, жест был недвусмысленно