Шакал. Багряный рассвет. Виктория Падалица
Читать онлайн книгу.
себе этими рассуждениями лишь стокгольмский синдром.
А что если вдруг… Вдруг Шалха и правда не желает мне зла?
Вдруг в нём человечность все же есть, и он хочет уберечь меня от кошмара наяву, где провела месяц и чудом выжила?
Вдруг Шалха одумался, изменился, исправился, и…
Нет. Это слишком невероятно для такого чудовища, как он.
Что-то у него на уме засело, и потому он привез меня сюда. Что-то не хорошее он замышлял, и я должна была раскусить суть этого как можно скорее. Пока не стало слишком поздно…
В дверь постучали, выведя меня из раздумий.
– Одежду и полотенце оставлю у входа. Поторопись, мон шарм.
– Да, хозяин. Через пять минут буду.
– И будь в прилежном настроении. Хочу видеть тебя готовой провести со мной незабываемую ночь любви.
Глава 11
Ночь любви… Фу! Да как он смеет называет это клинически больное извращение любовью!
Тошнота к горлу подкатила, стоило лишь только представить тот глубоко ненавистный ужас, через который опять придется пройти.
К счастью, Шалха не стал тревожить меня, и сразу отошел от двери, так и не заглянув к ванную комнату.
Вынужденно ускорив уютный процесс купания, я принялась возбуждать сама себя.
Просто гладила себя в различных местах, приятно сжимала, теребила и играючи пощипывала, пытаясь сосредоточиться не на предстоящем испытании, а на нём. На деспотичном хозяине-маньяке, который априори не может приходиться мне кем-то ещё. Кроме разве что, палача, ведь он волен лишить меня жизни в любой момент.
Старательно отгоняя от себя пагубные мысли, мешавшие сосредоточиться на главном деле, я вытерлась полотенцем, затем натянула на голое тело предложенное нарядное платье, расчесалась и спустилась в гостиную.
Снова меня ожидал фуршет.
И на сей раз у камина. Шампанское, виноград, сыр… И его любимый шоколад, который выдавался мне порционно после каждого унижения.
Завидев меня у дверей, Шалха любезно предложил разместиться прямо на ковре.
И я, не раздумывая, согласилась.
Вроде и вполне романтичная обстановка, приятная музыка, камин, игристое, и всё такое…
Но крайне тяжело было находиться с этим чудовищем и пытаться внушить себе, что он не чудовище, а заколдованный прекрасный принц.
Даже здесь, вдали от лагеря для смертниц, было непомерно тяжко сконцентрироваться на чем-то неестественно хорошем. Хоть Шалха и старался сделать этот вечер особенным.
Шалха не прекращал шутить, занятно рассуждал о духовном, о ценностях, таких как любовь и верность…
Я конечно же вела себя непринужденно и не подавала виду, что боюсь его и люто презираю. Но всё равно тот ужас и боль, что Шалха причинил мне и не только мне, упрямо стоял перед глазами и не позволял забыться ни на секунду.
Когда же настал тот момент, и Шалха уложил меня на ковер, запрокинул ноги и начал ласкать мою промежность своим пылким настырным языком, я напряглась как перетянутая струна, готовая лопнуть.
Но,