Заметки мирянина. Воздух Церкви. Сергей Юрьевич Катканов
Читать онлайн книгу.
сумма священнослужителей. Для нас Церковь – совокупность христиан, как живых, так и усопших, во главе со Христом. Для нас вообще не существует «мертвых», то есть исчезнувших людей, а Христос, воскресший две тысячи лет назад, является активным Участником нашей повседневной жизни и тем Центром притяжения, к которому мы стремимся. Христос – Цель и Смысл нашей жизни. Для безбожника всё это сказки, но тогда зачем ему изучать тексты церковных авторов? Он там всё равно ни чего не поймет. В лучшем случае, он будет напоминать художника, далекого от физики, который, описывая ракету с ядерной боеголовкой, восхищается её красотой.
Протопоп Аввакум был человеком Церкви и писал для людей Церкви. Его тексты отражают специфическую церковную проблематику, смысл которой вообще недоступен человеку нецерковному. Что мог понять в сочинениях Аввакума тот юный безбожник, который когда-то писал дипломную работу, опираясь на исследования таких же безбожников, как и он сам? Но я не забыл про Аввакума, продолжая о нём думать и тогда, когда уже жил в Церкви. А недавно перечитал аввакумовские сочинения и был поражен тем, насколько актуально они звучат в XXI веке. Жизнь и сочинения неистового протопопа это целый набор примеров того, как должен поступать церковный человек. И как он ни в коем случае поступать не должен.
Правда Аввакума
В Аввакуме прежде всего привлекает предельная религиозная серьёзность. Вера для Аввакума не украшение жизни, а сама жизнь, не следование традиции, а способ существования, не то, что помогает нам жить, а то, за что не жалко отдать жизнь. И жития мучеников для него не повод для сентиментального умиления, а прямой пример для подражания.
Да, он был богословски безграмотен и не имел способности отличить обряд от догмата. Да, он был не в состоянии понять, что реформы патриарха Никона вообще не затрагивают вопросов вероучительных и ни как не искажают Истину православия. Да, конечно, не имело ни малейшего смысла страдать за веру в той ситуации, когда самой вере ни что не угрожало. Но для него верность обряду была неотъемлемой частью самой веры. Двумя перстами креститься или тремя, двигаться крестным ходом «по солнцу» или «против солнца», использовать ту или иную форму креста – всё это для Аввакума часть веры, а посягательство на веру он воспринимает, как посягательство на саму жизнь.
Не раз, уже будучи в Церкви, я думал о том, что Аввакум восстал не по делу, что из-за обрядов не стоило начинать такую большую войну. А потом понял, что тут всё сложнее. Да, действительно, и в XVII веке, и в XXI-м одной из распространенных церковных болезней является обрядоверие. Это когда вся религиозность сводится к строгому и неукоснительному соблюдению обрядов без малейшего представления о сущности православия. Это, конечно, не есть хорошо. Но в том-то всё и дело, что Аввакум, как ни странно, не был обрядоверцем. Он живёт и дышит только Христом, и весь его пафос в сохранении верности именно Христу, а не обряду. Но верность обряду для него неразрывно связана с верностью Христу.