Он мог бы лететь самолетом, но почему-то выбрал поезд. Скорее всего потому, что неосознанно, подспудно боялся туда ехать. Точнее, боялся не найти ее там и невольно оттягивал миг страшного разочарования. А еще – ему хотелось поразмышлять обо всем спокойно. Под стук вагонных колес так хорошо думается!

      И он думал, думал, думал… Чем дальше, тем больше приходящие в голову мысли казались ему бредом, а эта спонтанная поездка – откровенной глупостью. От подобных «озарений» внутри нехорошо, словно больной зуб, ныло; писатель морщился, но выйти и пересесть на встречный поезд все же не торопился. По крайней мере, думал он, удастся наконец-то осуществить давнюю мечту – побывать на море поздней осенью. Можно и зимы там дождаться, до декабря оставалось чуть больше недели.

      А потом снова вспыхивала надежда. Фантастические теории начинали казаться вполне реальными. Кто сказал, что мир именно такой, каким его принято считать? Да и кем принято? Всего несколько столетий назад он вообще представлялся людям в виде огромного диска, лежащего на трех китах под замкнутым хрустальным куполом. И так тоже было принято думать. Причем вполне официально. А намного ли мы опередили предков в знаниях, в правильности мировоззрения? Разве что убрали китов и раздвинули хрустальные границы купола. Пусть очень далеко раздвинули, до бесконечности, но эти границы все же остались. Разрушить их совсем не хватило смелости.

      Поняв, что решить эти проблемы он все равно не в состоянии, писатель стал мечтать о своей любимой. Он подумал вдруг, что не знает ее имени. Странно, но ему ни разу не приходило это в голову. Собственно, ему и не нужно было ее имя. Ведь оно – всего лишь ярлык, необходимый для того, чтобы выделить кого-то среди подобных. Но для него она была единственной, поэтому нужда выделять ее из кого бы то ни было отсутствовала вовсе.

      Хорошо, пусть его любимой не нужно имени. То есть, ее имя не нужно ему. Но ведь в этом мире всему есть свое имя, название, ярлык… Да-да, ярлык, бирка, инвентарный номер. Что не учтено – то бесхозно, того не существует. Есть имя, название – есть человек, вещь, явление. «Без бумажки ты букашка», – вспомнилось вдруг.

      Да нет же, нет! Писатель поморщился. Он понял, что дошел в своих суждениях до крайности. Так называемые ярлыки тоже нужны. Они необходимы для общения, для обмена информацией. Как бы он смог писать книги, если бы не было слов? И, кто знает, нет ли прямой зависимости между словами и тем, что они означают? Недаром сказано: вначале было Слово.

      Так