Первый сюрприз ждал нас, едва мы выбрались из вагона на перрон. Там тоже к нам подлетели разные дядьки-тетки и стали дергать за рукава и орать прямо в уши про дешевое отличное жилье. Но едва мы от них отбились (папа двинул сквозь орущую толпу тараном, а мама отбивалась непосредственно, мотая головой и повторяя: «Нет, не надо, не надо, нет, нет…»), как я тут же увидел стоявшую в стороне, у лавочки… Елизавету Николаевну!

      – Папа, мама! – закричал я, некультурно показывая на свою первую учительницу пальцем. – Смотрите!

      – Ба! – сказал папа и выронил сумку. Мама потешно захлопала глазами и замерла как вкопанная. А я рванулся было к Елизавете Николаевне, но через два-три шага тоже замер. Чего-то я вдруг застеснялся. Все-таки с первой учительницей мы два года не виделись, она после нашего класса на пенсию ушла и сразу уехала куда-то. Но самое-то смешное, я ведь когда вещи перед выходом собирал, про Елизавету Николаевну вспомнил и подумал: вот было бы здорово, если б она именно в Лазаревское переехала, а здесь бы нам повстречалась и предложила у себя поселиться. И денег бы не много попросила, а то мама с папой переживают, что нам их для нормального отдыха не хватит… Вот я и затормозил. Такого же не бывает, чтобы невероятные мысли сбывались! А получается, что бывает. Хотя, Елизавета Николаевна нас ведь еще жить к себе не позвала…

      И тут она нас тоже заметила и сразу узнала. Побежала к нам, замахала руками:

      – Кукушкин! Гарик! – Остановилась, задумалась ненадолго, махнула рукой: – Вы меня извините, товарищи родители, не помню уже, как вас зовут… А Гарика помню! Как же, я весь ваш класс по именам помню, вы ведь у меня последние были… – Учительница полезла в карман за платком, стала вытирать глаза, потом обняла вдруг меня крепко-крепко. Я снова застеснялся. Стою, как истукан, и молчу. А мама с папой, наоборот, оживились, заговорили разом. Напомнили свои имена, стали рассказывать, что вот, мол, отдыхать в Лазаревское приехали… Странные они все же! Можно подумать, что летом на море можно поехать, чтобы работать. Хотя, папа куда только не ездит по работе – и зимой, и летом. Вот, недавно только с Севера вернулся, с Кольского полуострова. Там какой-то интересный случай произошел – то ли военный самолет разбился, то ли метеорит упал. Папа мне оттуда такой сувенир привез…

      Но тут мои мысли Елизавета Николаевна прервала. Она сказала то, что я и хотел:

      – Так это же замечательно! Это очень кстати! Я как раз к поезду пришла, чтобы жилье людям предложить. Но тут видите, что творится, – кивнула она в сторону галдящих дядек и теток. – Мне не пробиться. Да и не умею я, никогда этим не занималась. У меня ведь муж этой зимой умер, – Елизавета Николаевна снова полезла за платочком. – А дочка – мы ведь к ней-то сюда и переехали, как пенсионерами стали – еще в прошлом году замуж второй раз вышла, в Сочи перебралась, к мужу. Внук сейчас в армии. Вот я и осталась одна в двухкомнатной квартире…

      Папа