Дитя среди чужих. Филип Фракасси
Читать онлайн книгу.
прижал свою щеку к щеке отца и почувствовал холодные, мокрые слезы. Он хотел что-то сказать, спросить, почему тот плакал, но тут они двинулись.
Генри открыл глаза и увидел, что они вышли на дорогу. Он посмотрел вверх, поверх папиного плеча, в бескрайнее голубое небо. Мир закружился, когда его отец повернулся, и Генри увидел размытое пятно сигналящих машин, разноцветных людей, машущих с тротуара, а потом в его ухо ворвался громкий голос отца:
– Не смотри!
Мочевой пузырь Генри опорожнился прямо в джинсы, и он закричал, увидев несущийся на них автобус с ревущим клаксоном. Долю секунды мальчик боролся с крепкой хваткой отца; инстинкты взяли свое, и он толкался изо всех сил, чтобы вырваться. Раздался механический рев и глухой хруст, а затем Генри полетел. Он услышал, как кричит чайка или женщина, и ему тоже захотелось закричать, но у него не хватило дыхания.
Что-то большое и тяжелое вонзилось в его маленькое тельце, и мир погрузился во тьму.
2
Сознание Генри очнулось, и полились звуки.
Голоса. Кто-то кричал. Боялся. Плакал. Откуда-то слышалось: «О господи, о господи» снова и снова. Женский голос. Истеричный. Раздался гудок. Еще голоса – торопливые, деловитые.
Его мертвое тело подняли, и чувство полета было очень сильным, хоть он и не ощущал физической оболочки. Не было боли. Была только теплота.
Восхитительная теплота. Будто его внутренности грели на солнце. Он стал теплотой – взлетал, летел, все выше и выше. Голоса стали тише. Дальше.
Он открыл глаза.
Была вспышка белого света, а затем оживленная улица, толпа людей. Он был выше их всех, как низко летящая птица. Пожарная машина, огромная и красная. Еще была скорая и две полицейских. Резкие оранжевые вспышки. Полицейские кричали на проезжающие мимо машины, махали им. Генри увидел океан, cеребристые осколки далеких чаек, парящих над ним.
Он видел все это одновременно. Какая-то часть его знала, что это невозможно, но в то же время это казалось правильным.
Затем мир расплылся до резкой белизны; его тело пронзила обжигающая нервы боль. Он крепко зажмурил глаза, хотел закричать, завизжать, но не смог.
БАМ!
Генри не раскрывал глаз. Ему было ужасно страшно. Вокруг так много кричали. Его тело кто-то тянул за разные конечности, и он хотел взвыть: «Хватит!»
БАМ!
Он лежал на кровати на колесиках, вибрация от вращающихся колес отдавалась в его спине и ногах. Он был быстрым, как ветер – летел, летел – сквозь хаос и шум. Боль отступила куда-то далеко, и он отодвинул ее еще дальше, создал барьеры между ее скрежещущими зубами и своей плотью. Он боялся боли, был в ужасе от того, что она делала с его телом и разумом. Боль была зверем, чудовищем, сшибающим непрочные стены его сознания, отчаянно пытающимся добраться до него.
Как страшно увезите его пусть все прекратится…
Затем – когда боль стала почти невыносимой – его услужливый разум снова наполнился этим знакомым, желанным теплом. Покоем. Он снова взмыл ввысь, и радость запела в его сердце, когда все