– Лерка, ну ты прикинь, какие-то сволочи украли кастрюлю с борщом! – разорялась Ирка, залетая в комнату и грозно потрясая кухонным полотенцем. – Поймаю уродов, точно убью!

      Зуб даю, она уже попыталась ломиться ко всем соседям в поисках пропажи.

      – Ну нравится кому-то твой борщ, что уж тут поделаешь, – я пожала плечами, не отрывая взгляд от телефона, – в следующий раз слабительного туда насыпь, чтобы навсегда охоту отбить.

      – Яду я туда насыплю, крысиного, – она плюхнулась на стул и, скомкав несчастное полотенце, с психу швырнула его в стену, – и чего мы теперь есть будем?

      – Кажется, где-то была гречка, – не слишком уверенно пробормотала я.

      Вообще готовкой у нас занималась Ира, просто потому, что она это дело любила, да и получалось у нее лучше, чем у меня. Мою же персону она считала в хозяйстве совершенно бесполезной, вменив в обязанности только то, что, по ее мнению, я уж точно не могла испортить.

      – Нету гречки, так что будь человеком, дуй давай в магазин, если смерти моей не хочешь.

      Я без особого энтузиазма покосилась в окно. Не то, чтобы я хотела Иркиной смерти, но выбираться из относительно теплого помещения в воющую метель и чапать в осенних ботинках по сугробам тоже не слишком вдохновляло.

      – Ага, и что мне там без денег делать?

      – Да уж наскребем по сусекам на быстрозаваримую лапшу.

      – Ну вообще на ночь есть вредно, – нежелание куда-либо идти все-таки победило.

      – А умереть от голода еще вреднее, – парировала Ира и горестно вздохнула, – эх-х, и почему жизнь так несправедлива? Кстати, почему ты не сказала, что мне красный цвет не идет?

      Я не знаю, путем каких ассоциаций у нее продвигался мысленный процесс, но порой своей сменой тем она вгоняла меня в ступор.

      – С чего ты взяла, что не идет? – поинтересовалась я, закончив печатать Сергею отчет-эпопею про мой поход в кофейню и отложив мобильник.

      – Ну как же, – Ира снова горестно вздохнула, – мы же когда в октябре ездили к Никитосу на работу, я в новой красной кофточке была.

      – И что? – не поняла я.

      – Как это что? – она всплеснула руками. – Значит, я плохо выглядела, раз Максим обратил внимание на тебя, а не на меня.

      Вот не знаю, за что я больше всего Иру люблю: за ее скромность или же за деликатность.

      – Нашла, из-за чего переживать, – я не оценила всей глубины ее вселенского горя.

      – И вообще, Лерка, ты – баран, – обрадовала меня Ира, – давай, что ли, чаю в честь этого попьем.

      – В честь чего? В честь того, что я – баран?

      – В честь того, что шикарного спонсора себе подцепила, – в очередной раз вздохнув, она достала с полки две разнокалиберные кружки, – мало того, что богатого, так