Стеклянные двери галереи встретили их бронзовыми литыми ручками. Узкий зал, от стены до стены освещенный дневным светом из огромных витринных окон, был завешен пейзажами. Главное место на них занимало небо – голубое, серое, зеленое, и даже красное, с облаками и с птичками. На оставшемся от неба месте, кое – как, ютились горы, деревья, кустарники и куски моря. Арка в стене открывала перспективу другого зала с кушетками, комодами, столиками, зеркалами и прочим антиквариатом. Там уныло чернела фигура одинокого посетителя в шляпе. В глубине, в самом углу первого зала, за огромным столом сидел хозяин. Подтянутый, высокий, сухощавый и гладко выбритый, в отличном темном костюме он сосредоточенно читал.

      Хавиер протянул ему бумаги.

      – Я – юридический представитель Анны Пастер, хотел бы узнать, проданы ли ее картины?

      – Да, проданы, – мужчина даже не поднял головы от бумаг.

      – Могу ли я забрать деньги?

      – Мадмуазель сама забрала их на прошлой неделе.

      – Я?!!!!!! – Анна вступила в разговор, едва поняв, что произошло.

      Он, наконец, поднял голову и уставился на нее. Солидные очки в роговой оправе сползли на краешек носа.

      – Да, именно вы. Вы предъявили контракт, паспорт и все необходимые документы.

      – Как вы можете такое говорить? Вот я стою перед вами, я только сегодня приехала в Барселону. Вы что же, не помните, у кого забирали картины?! Как вообще такое возможно? Вот мой юридический представитель. Кому вы отдали все?

      Мужчина достал ящик с документами, стоящий у него за спиной.

      – Вот контракт. Это ваша подпись? Вот моя часть контракта. Это тоже ваша подпись?

      – Это невозможно, меня не было тут неделю назад. Вы просто не хотите платить.

      – Я не могу платить дважды за одно и то же одному и тому же человеку. Приходите или с документами, или с оружием.

      Хавиер громко рассмеялся. Анна вздрогнула. Человек в шляпе показался в арке, разделяющей два зала. Длинное пальто его было явно не по погоде. Солнечная осень Барселоны делала его одежду клоунской. В руках у него показался черный длинный ствол. Прозвучал хлопок. Очкарик дернулся и застыл, а затем стал медленно оседать на стол. Голова его упала на разложенные перед ним бумаги.

      В арке уже никого не было. Не слышно было ни шагов, ни шуршания одежды. Хавиер неподвижно смотрел на галерейщика-пророка с застывшей на лице улыбкой. Анна выдернула папку из-под головы убитого и схватила своего спутника за рукав.

      – Бежим!

      – Но…

      Девушка