Узлы на простыне. Маргарита Ивановна Макарова
Читать онлайн книгу.
чего-то ужасного и необратимого почему-то сжало мне сердце. Накануне я бросила трубку, когда поняла, что это Настя, моя лучшая подруга, берет телефонную трубку и отвечает на звонки у Митьки дома. Но я не стала даже думать об этом, просто сразу прекратила думать вообще. Мозг не хотел. И вот теперь Митя молча теребил свой нос.
– Мы с Настей поженились, понимаешь. Мы ходили к тебе в больницу, она сказал, что любит меня.
– Хороший предлог, – прокомментировал «хирург». – А чего ж перестали в больницу ходить? Иль она любить перестала?
– У нас сын – Игорек.
Наверное, я побледнела, потому что Димка сделал шаг ко мне и обнял. Трость моя упала, и я забыла обо всем, почувствовав его руки. Его глаза испуганно заглядывали прямо внутрь меня. Губы, такие мягкие нежные, жадные, что-то продолжающие шептать, они были рядом, вот они, и я прижалась к ним. Прижалась и проникла в них как в источник своей жизни, чтобы хлебнуть немного счастья и воздуха, глотнуть жизни, вернуть ее, утонуть в ней.
Только теперь до меня дошло то, что сказал Митя. Я поняла, наконец, смысл его слов и значение того, что домашний телефон озвучивал голос моей подруги.
Поцелуй рассказал мне все. Это был чужой поцелуй. Это были чужие губы, чужой язык. Все изменилось. Все было по-другому, все было не так. Это был не мой Дмитрий. Мой Дмитрий никогда так не целовался. Это был какой-то торопыга, который каждым движением своего языка старался отделаться от меня, а не отдаться мне. Все эти механистические упражнения даже близко не напоминали те упоительные, балдежные и томительные мгновения, которые я провела, целуясь с тем Дмитрием, моим. Куда же он делся?
– Ты с ней целовался?
– С кем? – оторвался от меня он.
– С кем, с Настей.
– Во дает, – «хирург» не отрываясь смотрел мое шоу.
– Мы поженились.
– Ты что, с ней целовался?
– У нас сын, полтора года.
Теперь до меня дошло и это. Чужой, и не только чужой, но и чья-то собственность. Не только не мой, но и несвободный. Слова, повисшие в моем сознании ничего не значащими абстракциями, не имеющими никакого реального смысла, приобрели осязательную важность и конкретность.
– У него уже внуки ползают, пока ты копыта собирала свои по сусекам, – Петька буйствовал. – Очнись, девка.
– Ты с ней целовался… – снова повторила я, но уже тихо, без вопросительного знака, я сказала это как приговор, как приговор самой себе. – Ты с ней целовался, – еще раз повторила я, как преступник, который все еще не верит зачитанному судьей вердикту, не верит, что решение вынесено, и ничего изменить нельзя.
– Но ведь три года прошло.
– Что? – моя трость валялась у меня под ногами, проблематично было поднять ее. Почему мне так захотелось поднять ее? Митя все еще обнимал меня.
– Три года прошло.
– Откуда я знаю, сколько и чего тут прошло! – я пыталась отстраниться от него, уперлась руками ему в грудь, но он все