Небесное пламя. Персидский мальчик. Погребальные игры (сборник). Мэри Рено
Читать онлайн книгу.
над морем на облаке, златошлемная Афина вдохновляла героя. Совоокая[43] богиня побед! Прими меня, каков есть, я принадлежу тебе. Я могу служить тебе одними только словами, но в твоей власти превратить их в разящий меч и смертоносный взгляд Горгоны. Дозволь мне защищать твою цитадель, пока она не взрастит новых героев.
Афина ответила ему спокойным, пристальным взглядом серых глаз. Демосфену показалось, что утренний озноб вернулся, и его внутренности судорожно сжались от страха.
За дверями послышался какой-то шум. Вошел царь, сопровождаемый двумя своими военачальниками: Антипатром и Парменионом. Это была внушающая ужас троица закаленных в сражениях воинов, каждый из которых и сам по себе приковывал взоры. Вместе с ними, скрываясь за взрослыми, держась сбоку от царя, вошел кудрявый, разряженный мальчик. Глаза он держал опущенными.
Пришедшие устроились на своих местах; Филипп учтиво приветствовал послов и предложил им сесть.
Филократ произнес свою речь, на первый взгляд суровую, но на самом деле полную намеков, которые могли бы оказаться полезными для царя. Подозрения Демосфена крепли. Все они предварительно обменялись краткими тезисами. Те ошибки, которые сейчас допускал Филократ, не могли быть простой неряшливостью. Если бы Демосфен мог хоть на минуту оторвать глаза от царя и сосредоточиться на этом!
Демосфен ожидал, что будет преисполнен ненависти к Филиппу, но не предполагал, что тот выбьет его из колеи. В приветственной речи царя, утонченно вежливой, не было ни одного лишнего слова, и ее краткость изящно намекала, что на этот раз туманная пелена искусно сплетенных слов будет бесполезна. Каждый раз, когда очередной оратор оборачивался к другим послам за поддержкой, Филипп изучающе пробегал взглядом по их лицам. Его слепой глаз, не уступающий в подвижности здоровому, казался Демосфену зловещим.
Время едва тянулось; лежавшие под окнами полосы солнечного света медленно ползли по полу. Оратор за оратором предъявлял требования Афин на Олинф и Амфиполь, вспоминал о былых сферах влияния во Фракии и Херсонесе, ссылался на Эвбейскую войну, на то или иное столкновение на море; извлекал старые договоры с Македонией, заключенные в течение долгой череды войн за ее трон; толковал о хлебных путях Геллеспонта, о намерениях Персии и интригах ее сатрапов, владеющих побережьем. И все это время Демосфену было видно, как блестящий черный глаз вместе со своим бесполезным товарищем то и дело задерживается на его фигуре.
Его, знаменитого тираноборца, ждали так же, как ждут протагониста, который должен выйти из расступившегося хора. Как часто, в судах и на Собрании, знание этого воодушевляло Демосфена, заставляло закипать кровь. Теперь ему пришло в голову, что никогда прежде ему не доводилось обращать свою речь к одному человеку.
Демосфен владел каждой струной своего инструмента, мог рассчитать
Символом богини Афины была сова, олицетворявшая мудрость.