Одинокий русский в Исруле. Памфлет. Алексей Козлов
Читать онлайн книгу.
хорошо кончается! А когда-то я видел будущее туманным и счастливым!
Я никогда не учил никаких уроков. Как при этом я окончил её хорошистом, большая загадка для меня самого. В памяти вокресают пять минут перед уроком, когда я выхватываю у нашей отличницы Ольги тетрадку и с бешеной скоростью переписываю всю ту ахинею, которая написана у неё красивым, каллиграфическим почерком. Я никогда не успевал понять смысл того, что я переписывал, и за минуту, когда мы вставали в классе, встречая учительницу, успевал побежать глазами по своей корявой скорописи и оценить её содержание.
В иные года мы учились во вторую смену, и каждый час, приближавший очередной поход в школу, был более трагичен, чем предыдущий. Шёл я в школу, волоча ноги, чувствуя, как по мере приближения этого серого здания в виде буквы «С», мои ноги сами замедляются и противный холодок отчаяния и тоски подкатывает к сердцу.
Всё это я вспоминал, глядя, как мой сын возвращается из школы.
Я часто проходил мимо этой школы в Исруле, и её внешний вид поражал моё воображение. Такое мог построить только человек, архитектор из какой-нибудь раскрученной западной фирмы во времена расцвета кубизма или сюрреализма, личность, явно восстребованная психиатрами и психологами. Собственно говоря, это не было каким-то единым объёмом, здание, но было кучей кубиков, разбросанных больным психически подростком по песочнице. Всё в этой школе было воплощением хаоса, дисгармонии. Может быть, архитектор и в самом деле при проектировании этой школы был не в лучшей форме, и поневоле перенёс личную неудовлетворённость своим бытием на бедных детей, которые потом пошли учиться в эту несчастную школу. Школа, естесственно, запиралась воротами, и рядом с воротами стояла сторожка, в которой вечно сидел смуглый, очень похожий на араба, охранник. Справа от сторожки, вдоль столбов располагались спортивные площадки, тенисные и бадминтонные корты. Столбы, как я понял, дожны были имитировать античные колонны, но у них это не получилось, они были похожи на трубы большого диаметра. Охранник был страшно потный и на жёлтом поясе его висел довольно порепанный чёрный револьвер. Итак, от этой охранной сторожки в сторону этих разбросанных абы как кубиков вел длинный пандус с одной стороны украшенный ритмично возвышавшимися трубами, которые по всей видимости должны были символизировать колонны. Эдакая колоннада в стиле упс-модернизм.
Понимание нравов этой школы не сразу коснулось меня. Один раз сын прибежал такой всклокоченный, как будто за ним гнался бес, и на вопрос, что случилось, он потупился и сказал: «Ничего!»
«Ничего – пустое место!»
Так говорил мой отец.
Но я уже не верил ему и стал потихоньку присматриваться к его возврашениям из школы.
Слишком часто он появлялся всклокоченный.
Я нацепил шпионские очки, взял в руки газету и, сидя на небольшом возвышении, стал делать вид, что истошно читаю,