Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. Мишель Фуко
Читать онлайн книгу.
кисти руки, вырыванию или протыканию языка с последующим повешением; иных, за более тяжкие преступления, к разламыванию и смерти на колесе после того, как конечности оторваны; иных разрывают на части до тех пор, пока не наступит естественная смерть, кого-то приговаривают к удушению и, далее, колесованию, к сожжению живьем, к сожжению с предварительным удушением, других – к отрубанию или протыканию языка с последующим сожжением живьем, раздиранию четырьмя лошадьми, к отрубанию или раскалыванию головы»[36]. Сулатж добавляет, едва ли не между прочим, что имеются также легкие наказания, не упоминаемые в Уложении: компенсация оскорбленному, выговор порицание, краткосрочное заключение, запрет на проживание в определенном месте и, наконец, денежные взыскания – штрафы или конфискация имущества.
Однако не будем заблуждаться. Между этим арсеналом ужасов и повседневной уголовно-правовой практикой было значительное расстояние. Казнь с применением пыток как таковая отнюдь не являлась наиболее частой формой наказания. Конечно, доля смертных приговоров в уголовно-судебной практике классического века сегодня может показаться высокой: в Шатле[37] в период 1755–1785 гг. от 9 до 10 % приговоров – смертные: колесование, виселица или сожжение[38]; парламент Фландрии в 1721–1730 гг. вынес 39 смертных приговоров из 260 (и в 1781–1790 гг. – 26 из 500)[39]. Но не надо забывать, что суды находили много способов смягчить строгость уголовного закона, либо отказываясь судить преступления, требовавшие слишком сурового наказания, либо изменяя квалификацию преступления. Порой сама королевская власть рекомендовала не следовать строго слишком жестокому Уложению[40]. Во всяком случае, чаще всего приговаривали к ссылке или штрафу: например, в Шатле, где суд разбирал только более или менее серьезные правонарушения, ссылки составили более половины приговоров, вынесенных в 1755–1785 гг. Но значительная часть таких нетелесных наказаний сопровождалась дополнительными наказаниями, включающими в себя пытки: позорный столб, железный ошейник, плеть, клеймение; пытка была элементом всех приговоров к каторжным работам или их эквиваленту для женщин – заключению в богадельню; ссылке часто предшествовали выставление к позорному столбу и клеймение; штраф иногда сочетался с наказанием плетью. Важная роль пытки в уголовно-правовой системе обнаруживала себя не только в торжественных публичных казнях, но также в упомянутой дополнительной форме наказания: всякое достаточно серьезное наказание должно было заключать в себе элемент пытки.
Что такое пытка? «Телесное наказание, болезненное, более или менее ужасное, – говорит Жокур[41] и добавляет: – Мера варварства и жестокости того, что измышляет человеческое воображение, – феномен непостижимый»[42]. Может быть, и непостижимый, но уж никак не беспорядочный и не примитивный. Пытка есть некая техника, и не следует видеть в ней предельное выражение
J. A. Soulatges, Traité des crimes, 1762, t. I, p. 169-171.
Имеется в виду Большой Шатле – крепость, разрушенная в 1802 г. Располагалась на правом берегу Сены, напротив Моста Менял, и являлась местом заседания парижского верховного уголовного суда, возглавляемого виконтом и судьей.
См. статью П. Петровича в: Crime et criminalité en France aux XVIIe et XVIIIe siècles, 1971, p. 226 ff.
P. Dautricourt, La Criminalité et la répression au Parlement de Flandre, 1721−1790 (1912).
Это подчеркивает Шуазоль [Этьен Франсуа де Шуазоль (1719–1785), герцог – франц. политический деятель. –
Франсуа Арнэ де Жокур (1757–1852), граф – франц. политический деятель, бонапартист.
Encyclopédie, статья «Supplice».