Это редчайший для моей практики случай, когда клиент за всю сессию говорит несколько предложений. МОЛЧИТ. Но любит слушать. На вопросы часто кивает или крутит головой, улыбается. Обычно у меня на консультациях процентов 80–90 говорит клиент, и остальные 10–20 % говорю я. А тут, наоборот, 95 % говорю я и 5 % – Кристина. Я сомневалась, придёт ли она на вторую назначенную консультацию через неделю…

      На следующей встрече задаю стандартный вопрос: «Хотелось ли приходить или были сопротивления?» Девушка ответила: «Я сказала маме, что если можно было бы ходить каждый день, то я бы ходила с удовольствием»… Видимо, что-то важное для себя она смогла получить, хотя не так просто выяснить, что именно.

      Запрос страха публичных выступлений мы исследовали вдоль и поперёк в течение первых 5 встреч с самых разных сторон. Кардинальных изменений не последовало.

      Удалось выяснить, что она НИ РАЗУ за все школьные годы не отвечала у доски. Сельские учителя постепенно привыкли к ней. Они знали, что она подойдёт на перемене и тихонько, пока никто не видит, все расскажет. Но у доски – хоть расстреляйте – не скажет ни слова. В университете же преподаватели попадались принципиальные: никаких перемен, никаких поблажек.

      «Вы будущие юристы, адвокаты и прокуроры! Вы должны уметь выступать, и ещё как выступать. Никаких ответов на перемене!!!»

      Обычно для меня табу – работать по регрессии с клиентами, которым нет 18 лет. Я стандартно на первой же встрече всегда проясняю и под запись фиксирую для себя в анкете отношение клиента (и родителя) к религиям, астрологам, целителям, таро, гаданиям, философиям и т. п., чтобы понимать, на каком языке общаться с клиентом. То есть проясняю изначально его картину мира. Родители в данном случае были очень традиционные, коих