Запретная любовь. Халит Зия Ушаклыгиль
Читать онлайн книгу.
ночью? Кстати, ночью башлык вообще не видно…
Диалог продолжался так до тех пор, пока не стал причиной обиды, продлившейся шесть часов, и слёз матери, как и любой разговор с ней. Мать чувствовала, что право наряжаться постепенно переходило к дочерям, которые должны быть её лучшими подругами, и выходила из таких сражений, рыдая, как беспомощный ребёнок. Нервы, когда-то делавшие её одной из самых вспыльчивых и горячих женщин, давали слабину и заставляли плакать в самых неожиданных случаях. Взрослеющие и хорошеющие дочери были для неё воплощением возражения, живой насмешкой, а отношения этих трёх женщин, никогда не ограниченные лишь чувствами, связывавшими детей с матерью, не выходили за рамки соперничества.
Сегодня она шла впереди, пытаясь новой накидкой подчеркнуть молодость тела, уже начавшего полнеть, а позади улыбались две сестры, указывая взглядами на башлык.
Пейкер шла, опираясь на тонко сложенный белый зонтик, как на трость, словно устала нести себя из-за слабости, добавленной беременностью, а Бихтер в юбке с очень тонкой талией, облегавшей фигуру и сзади переходившей в волны с двух сторон, и пелерине, струившейся с её широких (по сравнению с узкой талией) плеч до чёрного кожаного ремня, остававшегося на два пальца выше уровня талии и соединявшего белую пикейную рубашку с юбкой, держала зонтик и перчатку, снятую с правой руки, и легко, будто не касаясь земли, шла в жёлтых ботинках на низком каблуке. Хотя сёстры шли с одной скоростью, казалось, что одна отдыхает, а другая бежит.
Они свернули за угол набережной. Пароход дал сигнал и приближался к причалу впереди, вдали над голым берегом Пашабахче дрожали бледной травянистой тьмой вечерние тени, залив готовился ко сну, ожидая этот последний пароход. Они всегда сходили с лодки немного раньше и вот так шли до дома.
Вдруг Бихтер указала зонтиком на маленький светло-жёлтый особняк и сказала Пейкер:
– Посмотрите, это же Ваш муж?
Пейкер остановилась и посмотрела:
– Да, должно быть, он сегодня не выходил.
Две женщины и молодой мужчина, стоявший на лоджии, издали улыбнулись друг другу.
Когда они подошли ближе, Нихат Бей, облокотившись на решётку лоджии, широко улыбался, словно приглашая их поскорее зайти в дом. Бихтер сказала Пейкер: «Вашему мужу есть что сказать, смотрите, как он улыбается!»
Умирая от любопытства, сёстры остановились перед лоджией, прежде чем зайти в дом. Они смотрели на него с вопрошающим безмолвием, а он стоял и улыбался, не желая проронить ни слова. Пейкер нетерпеливо сказала:
– Мне надоело; почему Вы так улыбаетесь? Что такое? Прошу, скажите…
Он пожал плечами, и, не меняя позы, сказал: «Ничего!», а потом добавил:
– Заходите и я расскажу. Важная новость!
Тогда две сестры быстро зашли в дом. Фирдевс Ханым зашла чуть медленнее. Нихат Бей встречал их, спускаясь с лестницы без головного убора, в большом белом льняном пиджаке и мягких белых льняных туфлях. Бихтер