Соперница королевы. Элизабет Фримантл
Читать онлайн книгу.
Елизавета, по-прежнему преисполненная кипучего веселья, пошутила, что намеревается отрубить ему голову, дабы получить награду, обещанную испанским королем, и вручила шпагу де Маршомону, доверяя ему провести церемонию. Это вызвало у графини очередной взрыв негодования – дескать, французы недостойны такой чести, – однако дама, сидящая рядом, заметила, что подобный жест призван насолить испанцам. Пенелопа вспомнила, как обещала матери быть ее глазами и ушами, и усомнилась, сможет ли выполнить возложенную на нее миссию, ведь она совершенно не понимает, что происходит.
– При чем тут испанцы? – вполголоса спросила она у Марты. – Почему королева хочет им насолить?
– Понятия не имею. Есть вещи гораздо важнее. – Та толкнула Пенелопу в бок и шепотом прибавила: – Он на тебя смотрит.
– Кто?
– А ты как думаешь? Сидни!
Пенелопа с деланым безразличием пожала плечами, опасаясь, как бы Марта не раскусила ее притворство. Впрочем, о Сидни вздыхают все фрейлины, почему она должна стать исключением? От мысли о том, что он на нее смотрит, у девушки закружилась голова. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не взглянуть на него в ответ.
Май 1581,
Уайтхолл
Стоял первый по-настоящему теплый день в году. Придворные неспешно покидали ристалище; за ними следовали все остальные. Елизавета шествовала рука об руку с герцогом Анжуйским – они смотрелись словно мать с сыном – в окружении французской свиты. Пенелопа несла вещи королевы – веер, шкатулку для притираний, флягу и хорька на золотой цепочке, подарок герцога. Зверек извивался и пытался спрятаться в рукаве. Отчаянно стараясь удержать равновесие, Пенелопа обернулась и метнула гневный взгляд на Пег, в который раз наступившую ей на пятку. Рядом семенила Марта; девушка оживленно щебетала, переполненная впечатлениями от турнира.
– Как хорош был Арундел в красно-золотом – глаз не оторвать! Ты согласна, Пенелопа? А Сидни… – Она не договорила, не в силах подобрать подходящие слова.
– Все были бесподобны, – ответила Пенелопа, однако думала лишь о Филипе Сидни, хотя нипочем бы в этом не призналась. Едва появившись на арене верхом на серебристо-сером жеребце, он совершенно затмил остальных участников турнира. Его доспехи сверкали на солнце, страусовые перья развевались на ветру, позади ехала свита, будто войско. Конь, чем-то напуганный, поднялся на дыбы, прижал уши и заржал; толпа ахнула. Однако Сидни даже не шелохнулся в седле и с легкостью успокоил животное.
Пенелопа не верила своему счастью, что отец выбрал для нее именно этого мужчину. Увы, после пира на «Золотой лани» Сидни едва взглянул на нее. Она продолжала наслаждаться маскарадами, пирами, охотой, устроенными специально для французских гостей, но в душе начало копиться разочарование, точно пыль в углу. Ей было бы довольно лишь одной улыбки, однако она чувствовала себя невидимкой, будто Сидни не останавливался, чтобы осторожно отцепить от гвоздя подол ее платья, и не смотрел на Пенелопу, словно видел насквозь.
– Похоже, кое-кто хочет