Босиком за ветром. Татьяна Александровна Грачева
Читать онлайн книгу.
съёмную квартиру, и ты выберешь, с кем остаться. Дарина и Вика точно предпочтут маму. А ты думай. В Старолисовской у тебя будет полно времени на раздумья, там интернета нет, и связь плохо ловит. Бабе Любе поможешь. Вдруг свежий воздух и игры с местными ребятами подействуют лучше бесполезной акробатики.
Крис тут же вспыхнул. Отец постоянно позорил его за лишний вес и мягкие бока. Крис бесился, можно подумать, он не видел своего отражения. А папа, посмеиваясь, называл его снеговиком и щипал за рыхлый живот, видимо, думал, что от этого тот мгновенно сдуется. На деле же Крис просто злился ещё сильнее и начинал ненавидеть отца. Акробатика действительно пока не помогала, среди ловких и гибких ребят он ощущал себя ещё более неуклюжим, но упорно посещал занятия. Нет, в похудение от нагрузок он не верил, туда же ходил его единственный друг, Вадим.
Бабу Любу Крис не помнил. Видел её всего один раз в четыре года, когда мама попала в больницу перед родами. Остались смутные и неприятные воспоминания, как после фильма с плохой концовкой. То ли она его наказывала ремнём, то ли заставляла есть болгарский перец и спать в тихий час. А может, и то и другое. Когда мама вернулась из роддома с Даринкой, баба Люба уехала, и больше он её не видел. Папа пару раз в год ездил в Старолисовскую, даже уговаривал бабушку перебраться в город и продать хатку в деревне, но бабуля была непреклонна. По внукам она не скучала, город терпеть не могла и в помощи не нуждалась.
Крис никогда не был в деревне. Раньше много болел, и мама не отпускала его от себя больше чем на пару ней, а уж о том, чтобы сдать на все лето и речи не шло. Как же он без морской воды для промывания носа, капель от аллергии и капсул рыбьего жира? Помрёт в первый же день.
Дарина и Вика родились с разницей два года. Поначалу Антонина Александровна планировала выйти на работу, но после рождения младшей дочери решила, что роль домохозяйки её вполне устраивает. Своих детей она никому не доверяла, лечила с большим старанием и даже удовольствием. Правда, с каждым ребенком усердие истончалось, Вике выпало почти обычное детство. Крису же, как первому ребенку, досталась утомительная обездвиживающая опека и полный сундук запретов.
Впервые он оказался так далеко от мамы. И хотелось бы радоваться свободе, о которой он мечтал, но причина не вызывала восторга. Разводом сейчас никого не удивишь, в классе Криса мало у кого были полные семьи, но он не ожидал, что и в его семье все случится так неоригинально. Сначала родители перестали целоваться и обниматься, зато завели себе другую привычку: подолгу молчать и завтракать отдельно. Потом они развелись, но не разъехались. Несколько месяцев такое сожительство создавало иллюзию нормальной семьи. Крис верил, что всё наладится. Живут же вместе. Никто никуда не уходит. Бабушка Вера называла это «сложным периодом» и осуждающе покачивала головой. Не было ни скандалов, ни ссор. Это, пожалуй, больше всего и пугало. Трагедия должна как-то обозначаться, а тут тишина. Не взрыв, а смерть от удушья.
С продажей квартиры рухнула последняя надежда. Всё уже не будет как раньше. Никогда. В его спальне будет жить какой-нибудь придурок, за их обеденным столом будет собираться придурошная