Мы летели быстро и молча. Я приказал соблюдать радиомолчание и запретил пси-оператору принимать любые сообщения, адресованные нам. Поэтому, когда замерзший мир Кеккончихи появился на экране, мы не получили приказа возвращаться обратно. У меня было достаточно времени, чтобы выработать план действий.

      – Выходите из режима радиомолчания. Я хочу связаться с первой экспедицией, – приказал я.

      – Они на связи, – сообщил оператор. – Их корабль не спустился, а все еще находится на орбите.

      – А что случилось?

      – С вами будет разговаривать командир, сэр.

      На экране появился офицер с забинтованной головой. Увидев мою парадную форму с золотыми погонами, он отдал честь.

      – Они рвутся в бой, – сообщил он. – Мы прибыли сюда с миссией умиротворения, а не для того, чтобы взорвать эту планету. Поэтому, когда переговоры зашли в тупик, я принял решение покинуть планету. Но прежде мы нейтрализовали все звездолеты серых людей.

      – Они же знают, что не смогут победить.

      – Вы это знаете, и я это знаю. Но попробуйте убедить в этом жителей Кеккончихи!

      Этого следовало ожидать. Упрямые фаталисты готовы были скорее погибнуть, чем сдаться в плен. Очевидно, само понятие «плен» было чуждо их моральной философии выживания. Но мы нуждались в их помощи. На всей планете был только один человек – надеюсь, еще живой, – который смог бы оказать нам содействие.

      – Оставайтесь на орбите, командир, и ждите моих распоряжений. Мне нужно установить контакт с одним представителем этой планеты. Я свяжусь с вами по радио.

      Мне понадобился час, чтобы отдать необходимые приказы своему экипажу и подготовить нужное оборудование. Затем я надел скафандр и полетел вниз, к белой планете. Гравитационный парашют замедлил мое падение, а инфракрасный прибор давал возможность видеть через снег. Приметив знакомое здание, я направился туда и довольно жестко приземлился на крышу, на которой я уже был раньше. Мне стало холодно и неуютно, ведь я полагал, что больше никогда в жизни не окажусь на этой планете.

      Я, конечно, мог опуститься вместе со взводом космических пехотинцев и зайти через дверь, но у меня были другие планы. Я должен поговорить с Ханасу, пока никто не знал о моем возвращении. Открыв крышку люка, я, пыхтя и отдуваясь, протиснулся в скафандре через отверстие и спрыгнул вниз. Первый этап прошел успешно. Затем снял с себя скафандр и прочие неудобные приспособления, открыл замок двери – надеюсь, в последний раз – и пошел по коридору.

      – Ты враг, и тебя надо убить, – монотонно произнес маленький мальчик, появившийся на моем пути.

      Я отскочил в сторону. Он споткнулся и упал, представляя собой чудесную мишень. Игла из пистолета вошла в его мягкое место. Он сразу же обмяк. Схватив его под мышку, я пошел дальше.

      Когда я открыл ногой дверь кабинета Ханасу, я тащил на себе четырех учеников и слегка вспотел. Наставник сидел за столом. Подняв голову, он изобразил на лице