Гудели в предвечернем воздухе пчелы, стремясь успеть до заката; коварные слепни атаковали молча. По холмистому берегу мелкой речушки прогнали стадо коров. Последней брела жалобно мычавшая буренка с раздутым выменем. За ней, поворотив голову в сторону проезжих, брел пастушонок; длинный кнут волочился следом, точно хвост.

      Солдаты привязали лошадей к обрешетке и устроились на телеге. Пожилой задремал, надвинув шапку на глаза. Молодой лузгал семечки, бросив свободно вожжи на колени. За их спинами притулились в сене бочонки с вином. Там же, под расшитым полотенцем, приткнулась корзина с пряниками-солнышками – Темка решил побаловать маленькую Лисену, да и сам был не прочь еще раз отведать сладкой выпечки. В плотном берестяном коробе лежала стопка бумаги – Митькино приобретение.

      Княжичи приотстали.

      – Он не хотел, чтобы я знал про его отъезд, потому и отпустил, – сказал Митька.

      Темка чуть шевельнул плечом. Неловко напоминать другу, что капитану наплевать на княжича. Мог придумать сотню причин и спокойно покинуть крепость. Митька понял, засопел.

      – Ты знаешь, сколько у вас в гарнизоне оружия? – резко спросил Темка.

      – Да как у всех, – удивился друг.

      – У всех – меньше, – отрубил Темка. – Я видел.

      Рассказал все, и про отправленный отцу пакет – тоже. Митька потемнел лицом, сжал губы. Ну вот, обиделся, Темка так и знал! Но друг выкрикнул шепотом:

      – Какой из меня княжич, если я даже вооружение собственного гарнизона не знаю!!!

      Темка не стал утешать – что тут скажешь, если Митька в общем-то прав?

      – Я думаю, он хотел скрыть отъезд от вас, – голос у друга был спокоен, точно и не захлестывало его только что отчаяние. – От капитана Александера.

      Вечером, у костра, Темка несколько раз прикасался к ножу с серебряным Оленем на рукояти. Но то солдаты мешали, то разговор уходил в сторону – княжич так и не решился протянуть Митьке родовое оружие. А может быть, мешали воспоминания о весне, о втором приезде Марика.