Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты. Владимир Шигин
Читать онлайн книгу.
– два батальона 17‑го егерского полка, под командой полковника Карягина. Эта колонна должна была наступать левее Тифлисских ворот, имитируя вначале обманное нападение, а затем, когда защитники крепости в это поверят, атаковать в полную силу. При этом Цицианов убрал из боевых порядков всю мусульманскую милицию, опасаясь, что в темноте азербайджанцы могут переметнуться на сторону противника и наделать много бед. Мусульманам-милиционерам было велено создать дозорную цепь вокруг форштадта и садов. Против Тифлисских ворот был размещен еще один батальон Севастопольского полка, дабы блокировать возможную вылазку в тыл атакующих войск. Там же были поставлены резервная казачья сотня и оставшиеся драгуны под общей командой генерал-майора Тучкова.
При себе Цицианов оставил как личный резерв батальон 17‑го егерского полка, разместив его напротив Карабахских ворот.
– Передайте солдатам, чтобы при штурме щадили женщин и детишек, а захваченных отсылали для безопасности в захваченные башни, куда заранее приставить караулы, – заявил генерал-лейтенант офицерам напоследок. – Ну, и самое главное – грабеж до совершенного истребления противника категорически запрещаю. Узнаю – расстреляю как мародеров! Вот когда все будет кончено, тогда пусть и поживятся вдосталь.
И главное, из ружей палить лишь раз, более не перезаряжая, а надеяться на штык!
В последней фразе Цицианова был свой резон. Дело в том, что заряжание ружья в начале XIX века происходило в двенадцать приемов. Все они четко регламентировали действия солдата – от изготовки ружья к выстрелу до нажатия спускового крючка. Вышколенные солдаты давали до четырех выстрелов в минуту, но достаточными считались и два-три. Именно с такой частотой стреляли русские и французские войска эпохи Наполеоновских войн. Но как только во время больших кампаний в полки приходили плохо подготовленные новобранцы, скорострельность резко падала. Несмотря на простоту конструкции, ружья требовали постоянного ухода. Это было связано с применением дымного «черного» пороха, который быстро загрязнял ствол сажей и несгоревшими частицами. После 60–65 выстрелов необходимо было прекращать стрельбу и промывать ствол и чистить его кирпичной крошкой, а для этого надо было полностью разобрать ружье. Еще быстрее, чем ствол, забивалось затравочное отверстие, через которое пламя с полки кремневого замка поджигало порох в стволе. Его очистка происходила прямо в бою с помощью длинной иглы. Такую иглу носили на цепочке, прикрепленной к пуговице мундира. Несмотря на уход, кремневые ружья отличались частыми осечками. Одна на шесть выстрелов считалась приемлемым результатом. Кремня, удар которого вызывал искры, поджигавшие порох, хватало на 50 выстрелов, после чего надо было ослабить винт, вынуть старый и вставить новый. Запасы кремней солдаты также носили с собой. Ровно 60 патронов лежало в патронной сумке русского пехотинца. Считалось, что такого запаса вполне достаточно для самого ожесточенного сражения. Дело в том, что стрельба на большом расстоянии лишь расходовала патроны