Поймать тишину. Александр Новиков
Читать онлайн книгу.
баловался, пропадал на бескрайних колхозных полях, где пытался на своём стареньком тракторе от людей не отстать.
Учётчики восхищённо языками прицокивали, когда вспаханное им перемеряли. Заметило и начальство прилежного труженика. Стал Петро грамоты да премии отхватывать. Несмотря на сравнительно молодой возраст, уважаемым человеком сделался. А в 1990 году и «Кировец» новенький получил.
К тому времени дом его полной чашей стал. Всего навалом и вдоволь. Деньги завсегда водились. Не жалели их Суконниковы, всё покупали: паласы и шубы, телевизоры и холодильники. Даже «москвич» свой заимели. Да и о будущем подумывали. А как же: детишек поднимать! По той надобности на сберкнижку уже тысяч пятнадцать положили. Елизавета ведь после первой дочечки сразу сыночка родила Петру. Счастливо жили Суконниковы, ничего не скажешь.
Бывало, придёт хозяин усталый с работы – в пылюге, чёрный, как негр, только глаза да зубы сверкают, – не успеет в баньке помыться, а жена уже так и взглянет ласково, так и заходится: «Садись, Петенька, вечерять, я борща свеженького настряпала».
Сядет Петро, умолотит чашечку борща со сметанкой и на боковую, к телевизору. А детишки лазают по новому паласу, агукают. Притулится Елизавета к мужу, новости сельские ему перескажет. Всё у них ладком да взаимно. И сегодня одеты-обуты, сыты, и завтра видно отчётливо, ясно.
Но неймётся в столицах народцу: демократией решился вздохнуть. Больно уж заманчиво стало каждому начальство на три весёлых буквы посылать безнаказанно. Жвачки с джинсами глаза застили. Докатились и до Краюхи чудные всем понятия: перестройка, гласность, демократия. В 1992‑м как не стало Советского Союза, так и хлебнули колхозники сполна новых веяний. Были гражданами великой Страны Советов, хоть с каким ни на есть капитальцем, для детишек припасённым да на чёрный день, а в одну ночь стали россиянами – обворованными и нищими, словно голь перекатная.
Зашугались краюхинцы, занервничали. Рассыпался у них на глазах социализм, как горох по дороге. Налетели на тот горох люди новые, совестью не обременённые. Как ни включишь телевизор, а там всё обещают жизнь красивую и достойную. «Хочь бы за окно выглядывали», – шутили всерьёз колхозники. А «за окном» страсть творилась. В магазинах пусто – шаром покати. О зарплате вообще забывать стали крестьяне. Дадут им в конце года по тонне зерна – отвяжись, моя черешня. Бабки у пустого магазина, собираючись, завздыхались: «Это ж нужно такому сотвориться! Как раньше мы за трудодни вкалывали, так и теперь дети наши. Эх, всё оборотилось! Всё назад!»
Но Россия, вновь испечённая, ни на чьи стоны не реагировала. Летела, матушка, как всегда, великой стать задумалась. Что ей до того, что дети в кровь обдираются, лезут сквозь чащобу времени из неплохой жизни да в жизнь лучшую?
Со всеми вместе Суконниковы горе мыкали. Научились сами хлеб печь. Табак выращивали, чтобы было чем цигарку набить Петру Тимофеичу. И это в конце-то двадцатого века!
Словно мартовский снег под яркими лучами солнца растаял в доброй семье достаток.