Пётр и Павел. 1957 год. Сергей Десницкий
Читать онлайн книгу.
тебя угораздило!.. – сокрушался Алексей, поднося к дрожащим губам Герасима кружку с рассолом. – Ты ведь и не пил никогда. Я, по крайней мере, не замечал, и вдруг!..
С початой бутылкой в избу вернулся Иван.
– Там ещё одна нетронутая стоит, но, думаю, ему за глаза и этого хватит.
Увидев водку, Седых застонал, как раненый зверь, замотал головой и взревел всей силой утраченного было баса:
– Не буду!.. Режьте меня!.. Душите!.. Что хотите, делайте!.. Ни капли этого зелья в рот не возьму!.. Ни за что!.. Ни в жисть!..
– Чудак-человек!.. – начал урезонивать его Алексей Иванович. – Я ведь тебе не выпивку предлагаю…
– А что же? – изумился Герасим.
– Я тебе помочь хочу, – Богомолов налил четверть стакана и протянул несчастному. – Лечись, бедолага.
Тот опять замотал головой.
– Не могу!..
– Выпей… Выпей, – поддержал приятеля Иван. – Для тебя сейчас это вроде микстуры… от простуды, – и рассмеялся.
С огромным трудом они все-таки уговорили бывшего председателя принять в себя дружескую помощь – столь необходимое в его состоянии лекарство.
Седых отбрыкивался, судорожно отворачивал голову от стакана, словно туда налит был нашатырный спирт, стонал, даже звал на помощь маму, но когда, наконец, невероятным усилием воли затолкал в себя пятьдесят граммов и ощутил, как по всем жилочкам его огромного тела разлилась мягкая тёплая волна, с благодарностью посмотрел на своих спасителей и прошептал:
– Хорошо-то как, братцы!..
Мученическая складка на его переносице разгладилась, и видно было, какое блаженство довелось ему только что испытать.
– Ну, вот и ладно, – Алексей Иванович был искренне рад. – А теперь, Герасим Тимофеевич, давай, полезай на печь. Думаю, за ночь она остыть не успела, а тебе после всего пережитого подремать надо. Не волнуйся, часа через полтора я тебя разбужу…
– Да, да… Конечно… Я сейчас… Я даже с удовольствием, – умиротворённо пролепетал спасённый и полез на печь.
– Как водка человека ломает!.. Я ведь помню, большой, сильный человек был и вдруг в одночасье в жалкое подобие самого себя превратился. Карикатура, да и только!.. – Иван потрогал остывший самовар. – Может, ещё чайку, как мыслишь?..
– Его вчера из партии исключили, – Алексей взял самовар со стола, чтобы отнести в сенцы. – Вот он и решил горе водкой залить.
– Да разве это горе?!..
– Для него – огромное. Не удивляйся, Иван, он не один такой… искалеченный.
– Я не удивляюсь, друже, я сокрушаюсь.
Через полчаса самовар закипел, и за чаем Иван продолжил рассказ о своих злоключениях.
Жили они с отцом Серафимом тихо и спокойно. Когда Ивану исполнилось двадцать четыре, захотел он постричься в монахи. Попросил у батюшки совета, тот благословил и начал потихонечку готовить его к такому важному, такому исключительному в жизни каждого верующего человека событию.
Но тут случился тридцать седьмой год.
Кто-то из прихожан